Предвестьем глубоких снегов опускаются в начале октября на берег огромной реки неисчислимые стаи голубых атлантических гусей. Во время отлива птицы, гогоча, бродят по обнажившемуся илу, выбирают водоросли, личинок — кормятся перед дальним перелетом на юг.
Улетели птицы, ложится на берега долгая зима. Река, кажется, никогда не сбросит ледового панциря; замерли шлюзы, сон и тишина сковали водную артерию Северной Америки — реку Св. Лаврентия.
Французские, английские, индейские названия деревушек и городков по ее берегам отражают трагическую историю колонизации этих земель европейцами.
Еще недавно, лет десять назад, молодые и здоровые индейцы-мохавки из резервации Аквесасне в канадской провинции Квебек уходили в большие города. Одни работали верхолазами на монтаже стальных конструкций при сооружении небоскребов. Другие трудились на местной фабрике, кропотливо изготовляя «лучшие в мире клюшки для лякросса» — национальной канадской спортивной игры, одновременно похожей и на хоккей на траве, и на хоккей с шайбой. Ныне монтажные работы резко свернуты — кризис. Фабрика тоже закрыта — кризис.
Молодежь бесследно растворилась в городских трущобах. Лишь немногие мужчины вернулись в резервацию. Безработица среди них столь велика, что местные власти стыдливо замалчивают цифру. Чем кормиться? Где работать? Заниматься охотой, рыбачить? Вроде бы дело индейское. Но...
Великую реку все чаще называют «стоком нечистот» из Великих озер — пограничных водоемов США и Канады. Власти расставили по берегам реки предупреждающие красные знаки: «Опасно! Рыба и моллюски в пищу не годятся! Отравлено!», «Купаться нельзя — возможны заболевания кожи!»
Индейцы верят: и трава, и дерево, и река имеют душу. Садом Великого Духа нарекли они острова по течению. «Дух Великой реки тяжко болен» — для индейцев эти слова наполнены страшным смыслом. Спят деревушки и городки, мимо которых течет поток грузов: нефти, зерна, леса. Редки фигурки на зимних улицах — с канистрами, кувшинами бредут они купить на мелкую монету топлива для очага.
И редка сезонная работа для потомственных рыбачек. Они ждут поры, когда на вековечном рыбьем пути от Великих озер к Саргассову морю смогут перехватить редкую теперь добычу, исчезающую добычу — угрей. Рыбу для продажи, рыбу-деликатес, которая никогда не попадает на стол бедняка.