Псы Войны

Случай с похищением Луи Азана, председателя совета директоров фирмы «Фонограмм», одной из ведущих во Франции по производству грампластинок, поначалу казался не слишком-то сложным. Вместе с несколькими коллегами Азана похитили во время совещания директоров фирмы в Париже, однако вскоре злоумышленники отпустили всех, кроме председателя. В задачу полиции входило обеспечить освобождение Азана без выплаты назначенного выкупа в пятнадцать миллионов франков и арестовать преступников. Операция прошла гладко. Двое из них были задержаны семь дней спустя, когда пришли за выкупом на площадь Бастилии.

 

 

Под видом сотрудников фирмы, которые якобы принесли деньги, их ждали переодетые полицейские. Луи Азан был найден на следующий день связанным, с кляпом во рту, в местечке Трамбле-ле-Виллак в восьмидесяти километрах от Парижа. Затем дело приняло неожиданный оборот.

На первых же допросах финансовый директор фирмы «Фонограмм» Даниель Вернье сознался в сговоре с похитителями. Кроме того, выяснилось, что дом, в котором обнаружили Азана, был снят Жаком Прево, а жил в нем некий Жак Буассе. В полицейском досье Прево значилось, что в свое время он входил в подпольную террористическую организацию ОАС в Алжире и в августе 1962 года участвовал в организации покушения на президента де Голля, которое чуть не кончилось гибелью последнего

Прево, Буассе и третий человек, Мишель Гоббе, состояли членами крайне правой организации «Форс нувель» («Новая сила»). Они успели покинуть дом, где содержался Азан, как раз перед прибытием полиции. Еще один преступник, арестованный в тот момент, когда он пришел за выкупом, оказался казначеем запрещенной фашистской организации «Ордр нуво» («Новый порядок»). Среди похитителей фигурировал и некий Даниель Мочини (Денни-наемник), воевавший в Анголе итальянец, связанный с правыми и террористическими организациями в Италии и Испании.

Важную зацепку следствию дали затем сами преступники. Через два дня после освобождения Азана на одной из парижских стоянок взорвался от подложенной мины грузовик; при этом погиб его единственный пассажир Мишель Гоббе. Когда владельцу грузовика Патрису Комба из Арильяка задали вопрос, как он сможет объяснить то, что во взорванной машине находились снаряжение аквалангиста и различные навигационные приборы, последний изобразил полное недоумение. По словам Комба, он дал машину несколько дней назад Жаку Прево для перевозки «какого-то оборудования» в Париж. Однако поиски привели полицию на старую ферму «Табль», совладельцем которой являлся, сам (Патрис Комба. Ферма была расположена рядом с водохранилищем Сент-Этьенн-Канталь, в двадцати километрах от Арильяка, на юге Франции.

Как обнаружилось, эта ферма служила для Прево своего рода перевалочным пунктом во время его поездок из пограничного Базеля, где он жил, во Францию и Испанию. Полиция была очень заинтригована, обнаружив здесь военные карты Уганды, Венесуэлы и других африканских и латиноамериканских стран. Особенный интерес вызвали десантные надувные лодки «Зодиак» и снаряжение аквалангистов. В полиции вспомнили о слухах, будто бы такие лодки использовались ранее в ходе каких-то «военных» учений на побережье Ла-Манша, поблизости от Фекана. Кстати, по странному совпадению, неподалеку от этого места жил и Жак Буассе, один из похитителей директора фирмы «Фонограмм».

Самое главное заключалось в том, что как раз перед тем, как на ферму нагрянула полиция, оттуда поспешно скрылись в неизвестном направлении около десяти человек, последнее время проживавших на ней. Причем пребывание этой группы не было чем-то необычным. Окрестные крестьяне рассказали, что на ферме постоянно находилось от пятнадцати до тридцати человек, которые время от времени сменялись. Целыми днями они ныряли и плавали на лодках по водохранилищу и, когда их спрашивали, чем они здесь занимаются, говорили, что по заданию одной компании изучают загрязненность воды в водохранилище и в реке, впадающей в нее. Местные жители очень удивлялись необычным «исследованиям загрязненности», которые проводились и зимой.

Полиция быстро установила, что никакой компании нет в природе и что они натолкнулись на тайный полигон для подготовки десантно-диверсионных отрядов наемников. Существование таких полигонов во Франции подозревали давно, но обнаружить их никак не удавалось.

Затем в деле о похищении главы фирмы «Фонограмм» появились дополнительные любопытные детали. Припертый к стенке, ее финансовый директор Даниель Вернье показал, что «мозгом» всей операции был некий Уго Брунини, действовавший под прямым руководством Прево, и что за два месяца до этого он подделал подпись Луи Азана на чеке на 3 650 000 франков. Куда девались эти деньги, Вернье не знал. Впрочем, полиция не сомневалась, что так или иначе они ушли на расходы, связанные с вербовкой наемников.

Впрочем, деятельность «фирмы Прево и К°» не ограничивалась одной лишь Анголой. Достаточно сказать, что следы таинственных «исследователей» с фермы «Табль» обнаружились позднее на Ближнем Востоке. Несколько судов, доставлявших оружие левым силам в Ливане, наскочили на подводные мины, установленные диверсантами-аквалангистами, и затонули. Как раз к такого рода операциям и готовились группы Прево на водохранилище Сент-Этьенн-Канталь. Это была работа профессионалов, имеющих за плечами опыт войны в Анголе.

Через шесть месяцев после похищения главы фирмы «Фонограмм» произошел еще один любопытный случай. На сей раз дело шло о злоупотреблении доверием и краже восьми миллионов франков одним из главных бухгалтеров авиационной империи Марселя Дассо. Главному преступнику Жану Кею удалось сбежать вместе с добычей в Ливан к своему старому другу, фалангисгскому лидеру Пьеру Жмайелю. Причем, по мнению «хорошо информированных кругов» во Франции, эти восемь миллионов франков пошли на финансирование попыток фалангистов уничтожить Палестинское движение сопротивления (ПДС) и левые силы в Ливане.

Прево и Кей — расчетливые, профессиональные наемники «конголезского» типа. В свое время Кей дезертировал из французской армии после шести месяцев службы, чтобы вступить в ОАС. Позднее он объявился среди наемников в Йемене, затем в Биафре. Оказавшись не у дел, он отправился в Иорданию с целью проникнуть в ряды ПДС, предварительно предложив свои услуги израильской секретной службе, но потерпел фиаско. Вместе с другими «солдатами удачи» Кей воевал и в Анголе.

Имена людей, подобных Прево и Кею, стали упоминаться тем чаще, чем теснее деятельность ультрареакционных группировок на международной арене переплеталась с откровенно уголовными преступлениями, например, грубым шантажом и банковскими кражами для оплаты наемников.

В ночь с 17 на 18 июня 1976 года во время так называемого «крысиного ограбления» воры проникли в подвал банка «Сосьете женераль» в Ницце и унесли пятьдесят миллионов франков (десять миллионов долларов). Это было одно из самых крупных в мире банковских ограблений.

Через три месяца полиция арестовала некоего Альберта Спаггиари — главу банды «канализационных крыс», состоявшей из двадцати человек. На допросах он показал, что готовился к операции в течение двух лет, причем строительство самого туннеля заняло всего два месяца. Спаггиари известен своими крайне правыми взглядами. По его словам, свою долю добычи он отдал «международной группе ультраправых боевиков», известной под названием «Цепь».

В недавнем прошлом наемники использовались главным образом в операциях в «Черной Африке». Однако со второй половины 70-х годов «солдат удачи» стали набирать прежде всего в Ливан и Родезию. Так, весьма показательно, что во время нападения фалангистов на лагерь палестинских беженцев в Тель-Заатаре в списке потерь значились двое наемников — француз Стефан Занеттачи из неофашистской организации «Аксьон жюнес» («Движение молодых») и англичанин Джеральд Таккер.

В своей корреспонденции из находившегося в руках правохристиан порта Джуния журналист Питер Низеванд из лондонской «Гардиан» так описал прибытие туда группы наемников: «С борта маленького судна, пришедшего сюда с Кипра, скромно сошли одиннадцать иностранцев. Нет никаких сомнений в том, что они приехали в Ливан, чтобы воевать. Все они атлетически сложены, коротко подстрижены и одеты в маскировочные куртки и джинсы; у каждого потрепанный армейский ранец. Их встретили представители правой фалангисгской милиции, которые без всяких проволочек провели группу через пропускной пункт. Эти люди говорили по-французски, причем четверо из них. предъявили французские паспорта, хотя внешне двое очень походили на японцев...»

Позднее Низеванд беседовал с австралийцем по имени Келли, предпочитавшим, чтобы его называли просто кличкой Блю — Голубой. «Я думаю, — заявил он, — около сорока французов сражаются сейчас на стороне фалангистов. Большинство из них студенты, принадлежащие к французским ультраправым группам. Они приезжают сюда на три месяца, получают подготовку, участвуют в боях. Потом возвращаются во Францию и ждут момента, когда могут начать действовать там».

Очень многих прогрессивно мыслящих французов весьма беспокоит тот факт, что их соотечественники проходят военную подготовку и сражаются в Ливане. Причем упоминание Блю о правых студентах-боевиках, готовых начать действовать во Франции, вероятно, было связано со слухами о возможных «жестких мерах», которые могут иметь место в случае победы социалистов и коммунистов на парламентских выборах во Франции в 1978 году.

Показателен и другой момент. В газете «Монд» была опубликована небольшая заметка, в которой автор обращал внимание на весьма тревожный факт слияния «крайне правых сил с гангстеризмом». В самых различных преступлениях, начиная от похищения Азана до ограбления банка в Ницце, участвуют наемники, ранее сражавшиеся на стороне контрреволюционных сил в Азии и Африке, или известные сторонники международных неофашистских группировок. Далее он пишет: «Сразу видно, что все эти операции объединяет одна черта: они не были ни сведением политических счетов, ни средством запугивания. Их главная цель — добыть деньги посредством выкупа, ограбления банков, бандитских налетов и шантажа. Сам факт подобного альянса наталкивает на мысль о том, что правые экстремисты во Франции и вообще в Европе готовят «крупный заговор». Причем, несмотря на различия и внутреннее соперничество, продолжает автор, существует стремление к «координации и распространению их деятельности в международном масштабе».

Для полноты картины консолидации международного фашизма следует указать на то, что за спиной наемников стоят весьма могущественные силы, и прежде всего американское ЦРУ. Как писал хорошо информированный журнал «Каунтер-спай» («Контрразведчик»), например, «дикие гуси», сражавшиеся в Анголе, получали новенькие винтовки М-16 и пластиковую взрывчатку почти в неограниченном количестве. Причем доставлялись они «рыболовными судами» из Сан-Диего и других калифорнийских портов. Есть указания на то, что это вооружение поступало со склада морской пехоты США в Сан-Диего, откуда также получают оружие некая правая тайная армейская организация, существующая в этом городе, и правые силы на территории соседней Мексики...

По сравнению с такими сильными организациями, которые руководствуются серьезными политическими мотивами, кустарные операции алчных наемников выглядят почти смешными. Однако было бы ошибкой недооценивать потенциальную опасность этих профессиональных убийц только потому, что они творят свои преступления, так сказать, по собственной инициативе.

В программе английского телевидения приводилось сообщение Скотланд-Ярда о том, что сто тридцать наемников-англичан, воевавших в Анголе, совершили 220 убийств, включая расстрелы «невинных граждан и дружески настроенных африканских солдат». Что касается самих наемников, то тридцать семь было убито, двадцать пропали без вести, а десять угодили под суд. Все эти данные, кроме числа попавших в руки правосудия, явно преуменьшены. В этой же программе вербовщик наемников Джон Бэнкс заявил: «Наши парни убили более тысячи ангольцев. Соотношение убитых составляло один к двадцати». Кстати, в печати сообщалось, что Бэнкс только на одной «операции» в Анголе получил 280 000 долларов от помощника военного атташе США в Лондоне майора Джеймса Бернарда Что касается моральной стороны вопроса и способов достижения такого «соотношения убитых», то в уже упоминавшейся корреспонденции Питера Низеванда приводится весьма красноречивое высказывание австралийского наемника Келли. Имея в виду планы фалангистов уничтожить занимаемый палестинцами район Бейрута Сабра, журналист спросил, не будет ли это чересчур дорогостоящей операцией. На что наемник ответил: «Нет, если делать это методически, здание за зданием по обеим» сторонам улицы. Взрываешь динамитом одно, затем переходишь к следующему. Убивать надо всех: мужчин, женщин, детей, тогда нет проблем».

«Нет проблем»! Именно так действовали «солдаты удачи» в лагере палестинских беженцев в Тель-Заатаре, по крайней мере, что касается убийства всех подряд — мужчин, женщин и детей.

Говоря об английских наемниках и их вербовке на Британских островах, следует подчеркнуть, что ничто не может лучше служить целям поставщиков «солдат удачи», чем то одобрение их опасной деятельности, которое они встречают со стороны армии, если не самого правительства. Часто это старшие офицеры, недавно ушедшие в отставку, которые зарабатывают большие деньги, выступая в роли советников и посредников-вербовщиков для иностранных правительств, дружественных Великобритании, таких, например, как султаны княжеств района Персидского залива, входящих в Объединенные арабские эмираты.

Эти всеми уважаемые англичане имеют хорошие связи не только в военной среде, где могут получить информацию о подходящем «контингенте», но и в парламентских кругах, где есть немало лиц, придерживающихся сходных политических взглядов. В Великобритании это отнюдь не изгои, подобные оасовцу Прево или подвизавшемуся в Испании гитлеровцу Скорцени. Здесь они путешествуют из Вестминстера, во дворцы шейхов и султанов и обратно, не нуждаясь в каких-либо особых предосторожностях. Больше того, такие люди являются неотъемлемой, хотя, может быть, и не очень явной частью британской военной и политической машины. Они, естественно, презирают «кустарей» и «рвачей» типа Бэнкса и весьма довольны тем, что общественное мнение обращено не на них, а на этих «скоморохов».

Англичан, официально или полуофициально имеющих отношение к британским наемникам в районе Персидского залива, можно грубо разделить на три категории.

Первые — это обычно бывшие военные, открыто сражавшиеся в 60-е годы на стороне феодалов против республики в Северном Йемене, поскольку Англия вкупе с Саудовской Аравией, предоставлявшей базы, помогала в обучении войск монархистов и посылала некоторую часть солдат для участия в боевых действиях. К их числу, например, относится Дейвид Стирлинг, создатель САС (САС — Специальная авиационная служба — особое воинское формирование, подразделения которого выполняют диверсионно-террористические и карательные функции в Ольстере, а также широко использовались режимом Смита против зимбабвийского народа.), который позднее выдвинул идею формирования частей командос в Англии на случай, если профсоюзы там «слишком уж поднимут голову».

Другой, более легальный, тип наемников — это уволенные в запас военнослужащие, которые с одобрения британского правительства несут службу в вооруженных силах и войсках безопасности государств района Персидского залива и других странах.

Наиболее вопиющая ситуация сложилась в султанате Оман, где британские наемники «по контракту» с султаном служат в ВВС, а часть из них занимает офицерские должности в армии. Считается, что около 200 британских наемников активно участвуют в военных действиях против партизан в Дофаре с тех пор, как здесь в 1965 году началось революционное движение. Это признал сам министр обороны Великобритании, заявивший в ответ на запрос в парламенте, что «...206 военнослужащих вооруженных сил Ее Величества временно направлены сейчас в войска султана Омана... В нашей практике мы обычно не сообщаем подробностей боевой дислокации наших сил. Могу лишь добавить, что 523 военнослужащих находятся на базе ВВС Ее Величества на острове Масира, а некоторое число являются постоянными сотрудниками британского посольства в Маскате. Жалованье военному персоналу, временно направленному в Оман, выплачивается султанатом, а основной оклад — правительством Ее Величества».

Репортаж Кристофера Ли, опубликованный в газете «Дейли экспресс», существенно дополняет скудное сообщение министра:

«Здесь, в жаркой, пыльной пустыне и негостеприимных горах Омана, «наемник» — грязное слово. Причем трудно провести грань между офицером, находящимся здесь по контракту, и профессиональным наемником, которые со в'ремен Конго предлагают свое оружие и умение тому, кто больше заплатит. Сегодня в Омане насчитывается около 200 британских офицеров, переведенных сюда из своих полков, которые командуют боевыми частями и подразделениями, в том числе и наемниками, в войсках султана. Еще восемьдесят военнослужащих САС находятся в горах, руководя специальными операциями... К тому же во главе вооруженных сил Омана стоит английский генерал-майор, а командиром сражающегося на передовой дофарского полка является английский бригадный генерал».

Вот эти «переведенные» военнослужащие и составляют третий тип официальных британских наемников — в основном офицеров и летчиков, — посылаемых в соответствии с межправительственными соглашениями, причем деньги заинтересованным в них государством выплачиваются непосредственно самому британскому правительству. Около сорока государств в мире имеют с Англией подобные соглашения о наборе по контрактам британских военнослужащих, а поставка ландскнехтов стала одной из постоянных форм экспорта, источником выгодных сделок для британского правительства. При этом Лондону совершенно не важно, что наемники используются для сохранения власти непопулярных политических систем, которые без них никогда бы не выжили. По свидетельству «Санди таймс», например, только одна государственная компания «Миллбэнк текникл сервисис» «обеспечила» посылку за границу по контрактам около четырехсот военных специалистов для «общих вспомогательных операций», которые не исключают возможность их участия в боевых действиях». Не случайно в ответ на запрос в палате общин о том, содействует ли правительство набору бывших военнослужащих «наемниками в вооруженные силы других стран», тот же министр обороны прямо заявил: «В некоторых случаях мы оказываем помощь дружественным правительствам в привлечении для них военнослужащих на основе контрактов».

Этот ответ наглядно объясняет, почему английское правительство отнюдь не спешит принять закон, который бы раз и навсегда запретил вербовку и набор «псов войны» на Британских островах.