Совет и пустота

Обсуждение проекта «Охта-центр» на Градостроительном совете Санкт-Петербурга предполагало интригу и полярность мнений. При этом его итог был предсказуемым.

Всегда было нереально ожидать, что Градостроительный совет Санкт-Петербурга, рассмотрев какой-нибудь значимый архитектурный проект, сможет повлиять на решения инвесторов и властей. Хотя и не следовало заранее исключать такой шанс. Случалось, позиция архитектурного сообщества помогала избегать грубых градостроительных ошибок, способных изменить облик исторического центра.

 

 

Впрочем, в ситуации с проектом «Охта-центр» (до недавних пор именовавшимся «Газпром-cити») с самого начала не возникало особых иллюзий. На фоне беспрецедентной административной поддержки идеи строительства почти 400−метрового небоскреба напротив Смольного собора роль Градсовета не могла быть самодостаточной.

Тем не менее обсуждение проектного детища «Газпрома» на Градсовете не обошлось без интриги. Администрация Санкт-Петербурга могла сделать сознательную ставку на мнение авторитетного органа, чтобы использовать его в дальнейшем диалоге, а точнее – в торге с руководством «Газпрома» (см. «Совет понимающим», «Эксперт С-З» №19 от 21 мая 2007 года). Учитывая неоднозначное, мягко говоря, отношение общественности к возведению небоскреба на месте Петрозавода, вблизи исторического центра, подобный шаг Смольного был бы вполне логичен. Однако чиновники, ограничившись формальным соблюдением приличий (все-таки Градсовет проведен!), решили, судя по всему, проигнорировать самое главное – содержательную сторону состоявшегося профессионального обсуждения.

Незаурядность предстоящего события выдавал целый набор примет. Рассмотрение проекта «Охта-центр», ожидавшееся с апреля, назначили на четверг вместо традиционной для таких мероприятий пятницы. Плотность парковки представительских автомобилей у входа в Комитет по градостроительству и архитектуре (КГА) Санкт-Петербурга на площади Ломоносова превышала обычные нормы. Для заседания оборудовали большой зал, являющийся общей приемной руководителей КГА, – более просторный, чем кабинет председателя комитета и главного архитектора Александра Викторова. Но, конечно, самое непривычное – работу Градсовета предложили начать с легкого фуршета, устроенного прямо перед входом в зал. Один из архитекторов, не обнаружив на столах алкогольных напитков, оптимистично заметил: «Хорошо, что сообразили спиртное не наливать, – значит, еще хотят какие-то приличия и правила соблюдать!»

Трезвость восприятия делала еще более заметной странность повестки заседания. Предлагалось ограничиться лишь рассмотрением концепции градостроительного развития территории, предназначенной для общественно-делового центра «Охта-центр», с размещением высотной доминанты. Иными словами, речь должна идти о том, что и так очевидно: разумеется, территорию с видом на Смольный собор, «украшенную» в настоящее время разваливающимися промышленными строениями и автостоянками, нужно развивать, причем для нее уместны именно общественно-деловые функции.

Действительно принципиальный вопрос – каким может быть архитектурное решение, и прежде всего высотность главного строения, доминанты, – официально выносился за рамки обсуждения. И это несмотря на то, что архитектурное бюро RMJM London Limited уже представляло в различных аудиториях эскизный проект небоскреба (подготовленный, как признавали многие участники Градсовета, на весьма высоком техническом уровне) с конкретно обозначенной высотностью (396 м). И почему бы сразу не провести полноценное рассмотрение предпроектных предложений, по существу оценив объемно-пространственное решение?

Вдохновение не регламентируешь!
«Сегодняшнее обсуждение, происходящее в присутствии прессы, лишний раз подтверждает нашу открытую позицию», – в первый раз похвалил администрацию города вице-губернатор Александр Вахмистров, произнося краткую приветственную речь. Расположившись рядом с председателем совета, куратор градостроительного блока Смольного бдительно следил за процессом в течение пяти с лишним часов, вплоть до того как Александр Викторов подвел итог заседания, увы, подозреваю, заранее предопределенный.

Презентацию проекта «Охта-центр» предваряло краткое сообщение члена Градсовета, разработчика нового Высотного регламента (ВР) Бориса Николащенко на достаточно наукообразную тему: «Градостроительный анализ размещения кластеров высотных зданий в Санкт-Петербурге». Напомнив об утраченных в начале ХХ века храмах – высотных доминантах, в том числе вблизи места предстоящего строительства, Николащенко убедительно показал, что в градостроительном развитии Петербурга всегда выдерживался баланс между пятью главными высотными доминантами города, «доминантами среднего звена» и фоновой застройкой. Из выступления, подкрепленного специальной схемой, следовал принципиальный вывод. В центральной части Петербурга, где пространство организуется доминантами-символами, превышающими фоновую застройку в четыре-пять раз, возникновение небоскреба, который в три-четыре раза выше того же Петропавловского или Исаакиевского соборов, неуместно. На Малой Охте может возникнуть новая высотная доминанта, но в пределах 100 м.

Главный архитектор проекта Филипп Никандров, уже раз десять озвучивавший его концепцию на прежних заседаниях разного уровня, в течение часа вновь блестяще справился с этой задачей. Кто повторно слушал лекцию, могли вновь восхититься источником творческого вдохновения авторов башни. Напоминая при взгляде сверху пятигранный «барочный цветок», строение «повторяет генетический код участка» – пятиугольную конфигурацию находившейся здесь шведской крепости Ниеншанц. Однако, уточняет Никандров, небоскреб должен «увековечить скорее не план крепости, а память о русской победе», и, главное, стать символом ХХI века, «символом энергии». Ведь это же петербургская традиция – создавать величественный символ каждого столетия. XVIII век оставил здание Адмиралтейства – символ превращения России в морскую державу, XIX столетие – Исаакиевский собор, а памятником прошлого столетия, «века массмедиа», стала 311−метровая телебашня.

«Прострел» доминантой
«Наша с „Газпромом“ задача – оставить высотную часть проекта единственной доминантой, не допуская других; не предполагается кластер, созвездие небоскребов – мы говорим об одной особой доминанте», – неоднократно подчеркивал Никандров. Причем теперь делается откровенный акцент на то, что небоскреб «Охта-центр» должен стать новой доминантой, которая будет весьма заметна в городском ландшафте.

Отрицать последнее, как пытались поначалу, просто бессмысленно – об этом свидетельствуют проведенные по заказу и RMJM, и КГИОП ландшафтно-визуальные исследования влияния башни на силуэт исторического центра. Демонстрируя «видеопрогулку» по центру города, главный архитектор проекта успокаивал аудиторию, что башни «на открыточных видах не видно» (например, с Дворцовой или Сенатской площади). Могут быть, впрочем, «локальные прострелы». В частности, небоскреб будет виден с угла Невского и Лиговского проспектов, но благодаря этому еще лучше «заиграет» обелиск на площади Восстания. Что же касается панорам магистралей, где небоскреб виден «в полный рост», то они от этого станут только интереснее. «С Кирочной улицы башня явно видна, – констатирует Никандров. – Это не „открыточный вид“, но он станет таким, если построят башню!»

Выступая перед членами Градсовета, он попытался предстать даже в неожиданной роли защитника «небесной линии города, которая сегодня имеет ряд проблем» (трубы котельных, портовые краны, неудачные постройки советского времени). «Петербургу нужно взять на вооружение опыт охраны исторических панорам в Вашингтоне и Риме, более того, Высотный регламент должен быть еще жестче!» – при этих словах Никандрова в зале резко повысился уровень шума, переходящего кое-где в бестактный смех. Не ограничиваясь достигнутым эффектом, архитектор заклеймил хаотичность застройки Шанхая и заявил, что любые аналогии проекта «Охта-центр» с «Москвой-сити» чудовищны!

Нашелся ответ и на популярный довод оппонентов, что газпромовская башня подавит историческую доминанту территории – Смольный собор. Опасения беспочвенны: Смольный собор уже давно «не держит панораму», в которую вторглись промышленные постройки, явно немасштабное здание Большого дома и новые жилые здания.

Но особого эффекта докладчик достиг недвусмысленным заявлением: «Думаю, все ведущие архитектурные бюро Петербурга будут заняты работой на несколько лет!» Оказывается, «Газпром» не претендует на самостоятельную застройку всех 71 га. Планируется приглашать других инвесторов и девелоперов, которые, безусловно, будут заинтересованы в высоком качестве архитектурных проектов, соседствующих со столь уникальной высотной доминантой.

Недружественное присутствие
Следует отметить, что Александр Викторов очень грамотно выбрал кандидатуру основного рецензента проекта – доцента Санкт-Петербургского Государственного архитектурно-строительного университета Владимира Линова: специалист, пользующийся авторитетом в профессиональных кругах, независимый от архитектурных и чиновничьих группировок и прежде не замеченный в общественных дискуссиях вокруг проекта «Газпрома». Первым делом Линов сообщил, что целесообразность размещения на Малой Охте общественно-делового центра и преобразования территории не вызывает сомнения: «И я хочу отметить заслугу города, что такая территория была выделена такому серьезному заказчику». Но когда очередь дошла до оценки объемно-пространственного решения, рецензент, начавший, казалось бы, «за здравие», жестко высказал ряд принципиальных возражений, с которыми затем солидаризировались многие выступавшие.

«Башня будет постоянно присутствовать во всей городской среде исторического центра, а не на отдельных „открыточных видах“, и это сильно изменит восприятие туристами городской среды Петербурга», – убежден Линов. Следствием этого для города может стать экономический ущерб от падения туристической привлекательности Петербурга, ведь его главной ценностью является историческая городская среда. Виртуальную прогулку по городу рецензент считает некорректной: «С помощью простой линейки и карандаша можно установить, что небоскреб будет присутствовать в 80% территории исторического центра».

Что «подвергается нападению» в результате строительства башни? Во-первых, «разрушается регулярность композиции всего исторического центра – такое высотное здание не увязано в целом с композицией центра города, а не только Смольного собора». Во-вторых, наносится ущерб «единству стиля в центре города с архитектурой преимущественно конца XVIII – начала XIX века: уникальная однородная среда будет нарушена присутствием башни, как будто такие же здания понастроены повсюду». В-третьих, качественно изменится характер городской среды, традиционно отличающейся просторностью, разорванностью, – небоскреб будет «замыкать главное городское пространство».

Из всего этого следует ключевой вывод: заказчикам и архитекторам нужно искать другое объемно-пространственное решение, если они хотят реализовывать проект на выбранном месте. «Я согласен с авторами Высотного регламента: безопасная высота здесь – не более 150 м, лучше – 100 м», – подчеркивает Линов. Выступление рецензента зал встретил аплодисментами.

Ставка на исключительность
Объявленный антракт прошел с пользой. Удалось проветрить набитый битком зал – как шутили некоторые присутствующие: к сожалению, представители «Газпрома» не позаботились установить кондиционеры. Хотя, вероятно, это и не дело «Газпрома» – устанавливать кондиционеры в здании КГА. Александр Вахмистров, пользуясь тем, что еще не все тележурналисты покинули КГА, говорил перед камерами о важности проекта «Охта-центр» как об уже состоявшемся решении. Разумеется, вновь напомнил и об открытости администрации – мол, можно было и не обсуждать проект, и журналистов никуда не пускать.

Сразу после перерыва Александр Иванович, выступая в роли адвоката проекта, потребовал объяснений от предыдущих докладчиков. Его неудовольствие вызвало то, что Борис Николащенко не разместил на схеме высотных доминант проекты, которые недавно были одобрены Градсоветом, но еще не реализованы. «Давайте я вам напомню», – предложил вице-губернатор и стал перечислять: 130−метровые здания у Ладожского вокзала, башня высотой 250 м на намывных территориях Васильевского острова и т.д. Николащенко, поначалу несколько растерявшийся, резонно заметил, что все эти проекты находятся за пределами исторического центра, с доминантами которого их некорректно смешивать. «Насколько пострадал туризм в Париже после строительства Эйфелевой башни и Дефанса?» – последовал затем вопрос к Владимиру Линову. Линов отвелил, что таких данных нет. И, кажется, Вахмистров остался не слишком доволен пояснением рецензента, что Петербургу в первую очередь нужно «беречь то, что является нашей уникальностью».

«На каком законном основании даете такую высоту?» – обратился архитектор Михаил Мамошин к разработчикам проекта. Филипп Никандров резонно заметил, что об этом нужно спрашивать заказчика. Пришлось выйти для объяснений генеральному директору ООО «Газпром нефть инвест» Николаю Танаеву. Ответ весьма характерен: норма Градостроительного кодекса РФ позволяет в особых случаях инвестору, проект которого прошел общественные обсуждения, обращаться в органы власти за индивидуальным разрешением. Очевидно, на это и рассчитывают представители «Газпрома» и его архитекторы, не принимающие в расчет, по сути, ни действующий, ни новый Высотный регламент.

«Лимитировать амбиции»
Некоторые архитекторы признавали, что на приглянувшейся «Газпрому» территории возможно появление определенной доминанты. «Это уникальная точка – место впадения Охты в Неву, стык скандинавской и российской цивилизации», – пояснял допустимость доминанты Сергей Митягин. Подчеркивая удачный выбор места, Михаил Митюрев уточнял: «Думаю, башня должна быть меньше». Не отрицая возможности акцента, Юрий Земцов говорил, что в любом случае новое здание должно рассматриваться в комплексе со Смольным собором, иначе «сразу есть ощущение несоразмерности и немасштабности».

«Город вправе лимитировать амбиции. Умеренность – это признак интеллигентности», – утверждал руководитель архитектурного бюро «Студия 17» Святослав Гайкович, призывая главного архитектора принять жесткое решение. С подобной позицией соглашалось подавляющее большинство выступавших членов Градсовета. «Здание замечательное с точки зрения технологий, идеи переплетения пяти вертикалей, благодаря ассоциациям с газовой горелкой оно подходит как символ „Газпрома“, – отмечал Сергей Бобылев. – Но нам не привели ни одного убедительного аргумента в пользу размещения здания здесь: это все амбиции и заказчика, и городских властей. Мы сегодня обсуждаем большую градостроительную ошибку».

«Такой красивый дом где-нибудь можно построить, – рассуждал академик Валентин Назаров. – В городе есть места, которые могли бы принять столь амбициозные проекты. Но в этом месте давайте не допустим амбиций – главным здесь должен быть Смольный собор. Пусть инвесторы снизят амбиции, если хотят здесь строить…» «Не думаю, что на Охте вообще нужен акцент, поскольку уже есть уникальный Смольный собор, – считает председатель Союза архитекторов Петербурга Владимир Попов. – Если же говорить о новом символе, то его нужно строить там, где не мешает исторический центр, где здание будет видно отовсюду, и тогда им можно гордиться».

Звучало мнение, что конструктивная позиция Градсовета должна выразиться в четко сформулированном предложении к заказчику: или кардинально пересмотреть архитектурное решение, снизив высотность здания, или реализовывать этот проект на другой территории, вне зоны исторического центра. «Если придерживаться такой высоты, то вертикаль должна быть в другом месте, а если следовать идее парности со Смольным собором, то значительно ниже», – отмечал академик Сергей Соколов. Бывший главный художник города Иван Уралов подчеркивал: «Самое важное для Петербурга – масштаб зданий, перспективы, панорамы. Может быть, для „Газпрома“ будет найдена с сохранением этой территории еще одна?!» Несмотря на сарказм выступавших, звучали вполне разумные предложения. «Если провести по Невскому проспекту на запад трассу, то мы попадаем на остров Котлин, – размышлял Сергей Шмаков. – Построив там небоскреб, господин Миллер наблюдал бы из окна Исаакиевский собор и на катере быстро добирался бы до Смольного и налоговой инспекции».

Некоторых архитекторов беспокоило, что согласование проекта «Газпрома» создаст прецедент. Олег Харченко, в течение 14 лет возглавлявший КГА, усомнился в обещаниях архитекторов «Охта-центра», что застройка вблизи небоскреба не будет превышать 48 м: «Верю, что отсюда „Газпром“ уже не стащить. Но там, где „Газпром“, будут появляться и другие амбициозные проекты. Поэтому я не верю в эту сусальную картину. Здесь появятся десятки высотных зданий, и никаким способом этого будет не избежать». Поэтому Харченко призвал Викторова «не согласовывать эскиз проекта планировки, который не соответствует правде жизни».

Немая сцена
Впрочем, сложилось впечатление, что главный архитектор не услышал ни выступления рецензента, ни звучавшие более двух часов мнения коллег-архитекторов. Зато неизгладимое впечатление произвело заключительное слово Александра Вахмистрова, объяснившего позицию правительства Петербурга: «„Газпром“ является третьей в мире компанией, и с этим надо считаться. Любой город рад заполучить штаб-квартиру такой компании. Правительство города не позволит, чтобы третья в мире компания находилась в каком-то бизнес-центре, переделанном из цеха». Обращаясь к архитекторам, вице-губернатор доходчиво пояснил, что благодаря успеху инвестиционной политики Смольного вырастет и «количество заказов ваших архитектурных мастерских».

Вслед за вице-губернатором Викторов стал произносить слова о важности «сегодняшнего дня для развития инвестиционного климата, привлечения активных сил». Итоговые формулировки решения Градсовета не обсуждались и не ставились на голосование. В резюме, сформулированном главным архитектором, не нашло отражения мнение большинства архитекторов о необходимости ограничить высотность доминанты или предложить инвесторам строительство небоскреба на другой территории. Между тем из 18 участников дискуссии (помимо Викторова и Вахмистрова) 14 членов Градсовета высказались за то, что следует умерить амбициозность проекта. Но в итоге получилось, что Градсовет не только признал необходимость развития территории, но и поддержал размещение высотного объекта с рекомендацией «просмотреть» масштабность объекта и найти «достойное и масштабное решение». Следует подчеркнуть, что Градсовет не принимал окончательного решения о высоте небоскреба.

Неизвестно, попадет ли когда-нибудь проект «Охта-центр» на рассмотрение Градсовета или после столь «триумфального» одобрения «в целом» документацию будет согласовывать уже лично главный архитектор. Второй вариант кажется более реальным…

В 19.15 члены Градсовета начали расходиться. А у входа в КГА, у коробок с посудой и прочей ресторанной утварью, подготовленной к отправке, продолжал стоять молодой человек с плакатом. Он еще надеялся, что будет услышан его призыв: «Архитекторы, не поддавайтесь!»

Игорь Архипов Эксперт
Статья о недвижимости получена: IRN.RU

загрузка...