Декархии Лисандра

Согласно традиции, организатором и идейным руководителем новой спартанской "империи" стал Лисандр, который, начиная с 407 г., в течение десяти лет был самой крупной политической фигурой в Греции. Спартанская держава в том виде, как ее создал Лисандр, не пережила своего создателя. Она по сути дела представляет собой чистый, не растянутый во времени эксперимент с хронологическими гранями, равными началу и концу активной политической деятельности Лисандра.
Подмена целого государства одной личностью произошло уже в древности и было результатом "оптического обмана", вызванного безусловно выдающимся положением Лисандра в современном ему греческом мире. Эта подмена произошла, конечно, не без участия современников и близких их потомков, плененных чарами сильной личности.

 

 

Первые шаги по консолидации антиафинских и антидемократических сил в греческих городах Малой Азии Лисандр предпринял еще во время своей первой навархии в 407 г. Стремясь изолировать Афины как идейный центр демократического движения, он положил начало межполисному объединению всех олигархических элементов.
Весной 405 г. после перерыва Лисандр вновь был назначен главой спартанского флота. Правда на этот раз он не имел титула наварха, поскольку, согласно закону, никто не имел права занимать эту должность более одного раза. Но этот закон обошли, назначив Лисандра эпистолеем при номинальном навархе Араке (Ксен. Гр. ист., II, 1,7; Диод., XIII, 100,8; Плут. Лис., 7,3). С этого момента, собственно говоря, и начинается тот период в державной политике Спарты, который непосредственно связан с именем Лисандра.
После битвы при Эгоспотамах осенью 405 г. исход Пелопоннесской войны был уже решен. Афинской архэ больше не существовало. И перед Спартой возникла небывалая по своим масштабам задача - реорганизация прежней афинской державы и выработка статуса новых союзных полисов Спарты. По всей видимости, она могла выбрать три основных направления решения этой проблемы. Во-первых, предоставить всем городам бывшей афинской империи автономию без каких-либо условий. Во-вторых, распространить на новых союзников те же права и обязанности, какие были у членов Пелопоннесской лиги. И третий путь - выработать принципиально новый подход к бывшим членам афинской архэ и создать на месте афинской державы свою, спартанскую. Но хотя Спарта менее всего была в состоянии заменить систему афинского морского могущества своей собственной, тем не менее она пошла на необычный для нее опыт: Лисандра, своего политического лидера, она наделила самыми широкими полномочиями и предоставила возможность осуществить лично им выработанную политическую программу.
После Эгоспотам Лисандру пришлось решать вопрос о статусе прежних союзников Афин. Он выбрал новый путь - создание класса "городов-клентов", совершенно отличных от членов Пелопоннесской лиги и связанных со Спартой системой декархий и гармостов. В качестве "местной" базы своей системы он использовал олигархическое движение. Учреждение олигархических режимов, какие бы крайние методы при этом не использовались, вполне соответствовало общей направленности политики и традициям спартанского государства.
По установившемуся мнению, декархии можно рассматривать как собственное творение Лисандра внутри господствующей системы Спарты. Спарта в завуалированной форме была вынуждена отказаться от своего старинного лозунга автономии для всех греков. Лучшим цементом в сложившихся обстоятельствах оказались классовые интересы олигархических кругов в формально автономных полисах и их безусловно проспартанские настроения.
Мы не знаем, как конституционно оформлялись декархии и почему олигархические правительства в городах Лисандр ограничивал именно числом десять. Возможно, декархии были общим обозначением любых олигархий, учрежденных с помощью Лисандра, и вовсе не обязательно правящий комитет должен был состоять именно из десяти членов. Но в любом случае, введение нового термина "декархия" для обозначения лисандровых олигархий свидетельствует о том, что установление этой формы олигархии не было делом рук отдельных сторонников этой системы в отдельных городах, но было направлено централизованно Лисандром. Декархии были самой узкой и жесткой формой олигархии, известной в греческом мире.
Поскольку государственно-правовые аспекты истории Спарты в источниках отражены недостаточно, то многие вопросы, связанные с декархиями, остаются открытыми. Не вполне установлено, в каких именно городах господствовала эта система, хотя вполне вероятно, что она имела всеобъемлющий характер. Так Ксенофонт (Гр. ист., III, 4,2; 5,13; VI, 3,8) и Исократ (IV, 110; cp. VIII, 96-105), по-видимому, считали декархии типичной и достаточно распространенной формой правления. Всякие олигархии времен Лисандра в их представлении были именно декархиями. Так, рассказывая о намерении Лисандра сопровождать Агесилая в Малую Азию, основной целью этого мероприятия Ксенофонт полагал именно восстановление декархий (Гр. Ист., III, 4,2). Далее, рисуя хаотическое состояние государственных дел в Малой Азии в 403 г., Ксенофонт за эталон порядка и стабильности принимает или демократии времен афинской архэ, или декархии времен Лисандра. "Государственный строй в городах представлял собой настоящий хаос - уже не было ни демократического строя, как было под афинской властью, ни декархий, как было под властью Лисандра" (Гр. ист., III, 4,7). Любопытно, что в этом пассаже Ксенофонт противопоставляет демократические режимы не олигархиям вообще, а именно декархиям. Из этого видно, что по крайней мере для малоазийских полисов декархии были вполне всеобъемлющей и унифицированной формой правления.
Что касается материковой Греции и островов, то в самой общей форме о наличии там декархий может свидетельствовать отрывок из передаваемой Ксенофонтом речи фиванских послов в Афинах перед началом Коринфской войны. Вот этот отрывок: "Спартанцы явно обманули и тех, которых освободили из-под вашей власти; вместо свободы они наложили ярмо двойного рабства: над ними владычествуют и гармосты и те десятеро, которых Лисандр поставил во главе каждого государства" (Гр. ист., III, 5,13). Правда, как всякая речь, она достаточно условна. Так например, фиванские послы говорят о декархиях и гармостах в настоящем времени, хотя к этому моменту они давно уже были упразднены. Точно такой же передержкой может быть утверждение, что декархии были учреждены в каждом городе спартанской державы. Однако если не понимать этот текст буквально, то можно думать, что по крайней мере в отдельных городах материковой Греции имели место декархии.
Плутарх в своих утверждениях относительно универсальности системы гармостов и декархий идет еще дальше Ксенофонта, заявляя, что Лисандр их насаждал среди собственных союзников, а не только среди завоеванных общин. Приведем полностью перевод этого очень важного отрывка: "Уничтожив демократию и другие законные формы правления, Лисандр в каждом городе оставлял по одному гармосту из лакедемонян и по десять человек правителей из членов тайных обществ, организованных им наспех по городам. В этом отношении он действовал одинаково и во вражеских и в союзнических городах, подготовляя себе в известном смысле господство над Элладою" (Лис., 13, 5-6). Здесь Плутарх приоткрывает завесу над одним из главных принципов Лисандра - формирование корпуса декархов исключительно из членов тех самых гетерий, главою которых он стал еще в 407 г. Что касается тех союзных городов, в которых, по словам Плутарха, также существовали декархии, то здесь, конечно, имеются в виду не члены Пелопоннесской лиги, чьи права никак не были ущемлены, а скорее ряд островных и малоазийских греческих городов, таких как Хиос, которые после сицилийской катастрофы поспешили отложиться от Афин и перейти на сторону Спарты. Не случайно Плутарх говорит не о союзных городах, а о городах, ставших союзниками (Лис., 13,6).
Диодор, пожалуй, занимает самую осторожную позицию как в отношении личности Лисандра, так и в отношении всей его системы (XIV, 13,1). Во-первых, он утверждает, что Лисандр устраивал дела во всех завоеванных спартанцами городах отнюдь не самовластно, а руководствуясь указаниями эфоров. Во-вторых, декархии он не считает единственным вариантом, какой Спарта могла предложить членам своей державы. Наряду с декархиями он упоминает олигархии, скорее всего, традиционного типа. Судя по данным Диодора, Лисандр вполне мог отказаться от учреждения комитета десяти, если он мог гарантировать своим друзьям власть каким-либо другим способом. Пример Афин, где власть олигархов была оформлена иначе, служит доказательством того, что форма правления в виде декархий не были абсолютно обязательной при Лисандре. Хотя, с другой стороны, афинская модель - не совсем корректный пример. Афины были, конечно, экстраполисом, и политическая ситуация там была гораздо сложнее, чем в других городах.
Что касается конкретных декархий, то с полной определенностью мы можем судить о них только на примере малоазийских городов и Самоса. Взяв Самос, Лисандр уничтожил там проафинское демократическое правительство, вернул изгнанных в 412 г. олигархов (Фук., VIII, 21) и, по-видимому, из их среды выбрал декархов, оставив им для окончательного наведения "порядка" спартанский гарнизон (Ксен. Гр. ист., II, 3,7).
Что касается еще одного места , где как будто засвидетельствована декархия, то этот случай весьма спорен. Речь идет о Пирее, гавани Афин. По свидетельству Плутарха,, декархия в Пирее была учреждена Лисандром одновременно с коллегией Тридцати в Афинах (Лис., 15,6). Однако судя по отдельным высказываниям Аристотеля и Платона, коллегию десяти в Пирее нельзя отнести к декархиям самосского типа (Арист. Аф. пол., 35,1; 39,6; Платон. Письма, VII, 324 c-d). Это был чисто исполнительный комитет, непосредственно подчиненный правительству Тридцати. Последнее как раз и можно считать аналогом декархий Лисандра. В любом случае, пример Афин доказывает, что в державе Лисандра не существовало абсолютно единообразной системы и кроме собственно декархий могли быть и другие варианты олигархических правительств.
Хотя недостаток сведений и мешает нам с точностью ответить на вопрос, где в державе Лисандра были декархии вместе с гармостами и гарнизонами, где помещались гарнизоны без изменения прежнего государственного устройства, а где декархии существовали сами по себе без спартанской поддержки, однако случай с малоазийскими полисами, которые находились в сфере влияния Персии, а не Спарты , заставляет предположить, что там имел место третий вариант: декархии без гарнизонов и гармостов. Не исключено, что роль спартанских гарнизонов взяли на себя персы и в таком случае за существование декархий в Малой Азии отвечал столько же Кир, сколько и Лисандр.
Установление декархий стало непосредственным поводом для насильственных действий. Возможно, и сами декархии остались в памяти греков именно благодаря тем крайностям и эксцессам, которыми сопровождалось их водворение. Антидемократическая направленность политики Лисандра была вполне в духе спартанского государства и традиционна для него. Достаточно напомнить о той поддержке, которую оказывали хиосским олигархам наварх 409/8 г. Кратесиппид (Диод., XIII, 65; Исокр., VIII, 98), а через десять лет Деркилид (Ксен. Гр. ист., III, 2,11). Столь же неукоснительно спартанцы следили за состоянием дел своих пелопоннесских союзников и колоний, основанных ими. В связи с этим можно вспомнить расправу с демократами в Гераклее Трахинской в 399 г. (Диод., XIV, 38, 4-5).
Однако исключительные по своей жестокости методы Лисандра, с помощью которых он хотел добиться тотального уничтожения демократических режимов на всей территории бывшей афинской державы, в конце концов вызвали недовольство даже в Спарте. Ни Ксенофонт, ни Феопомп не делают акцента на этой стороне деятельности Лисандра и весьма осторожны в своих оценках. Об этом сообщают главным образом авторы антиспартанского толка, подобные Исократу, или поздняя античная историография, использующая круг источников антиспартанской направленности (Плутарх, Полиен, Непот). Плутарх представляет Лисандра как человека, лично способствующего резне и изгнанию демократов (Лис., 13; 19). Исократ говорит, что декархи обрекли на смерть больше людей за три месяца, чем афиняне за весь период своего правления (IV, 113). Конечно, это может быть риторическим преувеличением, но доля истины здесь есть. Лисандр в покоренных общинах вел себя как человек, не считающийся ни с какими условностями. Ему ничего не стоило нарушить собственную клятву, и не случайно Лисандру приписывают слова, что взрослых следует обманывать клятвами так же, как детей игральными костями (Плут. Лис., 8,5; Полиен, 1, 45,3; Элиан. Пестр. рас., VII, 12). Его карательные экспедиции в Милет (Плут. Лис., 8; 19; Полиен, 1, 45,1) и на Фасос (Полиен, 1, 45,4; Непот. Лис., 2,2) вполне подтверждают справедливость этого высказывания. Лисандр прославился организацией массовых репрессий демократов в масштабах, которых еще не знала Греция. Поэтому, по словам Плутарха, "такую известность приобрели слова лакедемонянина Этеокла, сказавшего, что Эллада не сможет вынести двух Лисандров" (Лис., 19,5).
Оценивая в целом круг вопросов, связанных с декархиями, можно отметить, что идея декархий и ее осуществление связаны полностью с личной инициативой Лисандра. Этим объясняются и те довольно узкие хронологические рамки, внутри которых зафиксированы декархии (405-402 гг.). Летом 403 г. всевластию Лисандра был положен конец. В Афинах его сменил царь Павсаний, радикально изменивший направление спартанской политики по отношению к Афинам. Эта фактическая отставка Лисандра повлекла за собой быстрое уничтожение его декархий и восстановление в городах прежних конституций (Ксен. Гр. ист., III, 4,2). Такая непосредственная зависимость декархий от положения Лисандра служит лишним доказательством того, что система декархий, в отличие от гармост-системы и фороса, являлась исключительно его собственной инициативой и как таковую ее и уничтожили эфоры.
Кратковременность системы декархий объясняется также общим изменением внешней политики Спарты после 403 г. Спарта оказалась неспособной поддерживать ту единообразную модель правления, которую Лисандр выработал для членов новой спартанской державы. Декархии явились самым уязвимым элементов системы, поскольку их длительное существование было немыслимо без активной поддержки Спарты. Они-то и были уничтожены в первую очередь. Предоставление греческим полисам "отеческих политий" было со стороны Спарты признанием своего политического бессилия.
Путем создания декархий Лисандр поставил олигархическое движение в Греции на качественно новую ступень. В этом он шел по тому же пути, который был давно уже указан Афинами, построившими свою державу на принципах тотального демократического единства. Создание единообразных олигархических правительств в греческих городах, руководимых из одного центра и поддерживаемых спартанскими гарнизонами, было тем элементом, который Спарта со своей стороны внесла в историю политического развития Греции.

Статья получена: www.world-history.ru