- Давай знакомиться, - предложила психолог, - как тебя зовут?
- Дима.
- Сколько тебе лет?
- Четырнадцать…
На вид ему не дашь четырнадцать лет. Хрупкий, маленький, одежда висит на тщедушном теле, как на вешалке.
- Что у тебя за вопрос?
- Как мне сделать, чтобы мама пускала меня домой?
Он произнес фразу так, как будто заучивал эти несколько слов неделю. Сказал и, будто выпустив воздух, перевел дух.
- Мама не пускает тебя домой?
- Да. Когда я задерживаюсь…
И Дима рассказал, что мама поставила перед ним условие – задерживаешься хоть на минуту, домой не попадаешь. Она говорит ему через дверь, чтобы шел туда, откуда пришел.
- Ты часто задерживаешься?
- Не часто. Но у меня, бывает, часы отстают…
- И когда тебе надо быть дома?
- В девять вечера. Если я прихожу в девять ноль одну, меня уже не пускают. Ключей мне не дают, чтобы я друзей не приводил.
- Ты часто приводил домой друзей?
- Ни разу. Мама всегда дома, поэтому ( опубликовано на сайте ) я никогда никого не приводил. Она себя плохо чувствует, болеет...
Женщина-психолог смотрит на мальчика, собираясь с мыслями. Он не похож на выходца из неблагополучной семьи. Одет чисто, опрятно, аккуратно подстрижен. Но то, как держится, как отводит взгляд, как тихо, словно боясь своего голоса, разговаривает, явно показывает, что с ребенком не все в порядке.
- Послушай, для того чтобы дать тебе какой-нибудь совет, мне нужно знать, почему так происходит. Почему мама не пускает тебя домой. Ведь не бывает ничего беспричинного, правильно?
Дима кивает:
- Но я не хочу ничего рассказывать. Просто хотел спросить, что мне делать.
- Ну вот, видишь. Когда ты захочешь мне рассказать больше, я всегда к твоим услугам. Сегодня ты не настроен на беседу?
- Нет. Я просто пришел за советом.
- Ну, я полагаю, что, если ты захочешь решить эту проблему, ты все расскажешь. Хочешь чаю?
- Хочу… Если можно.
Она дала ему печенья и шоколадку. Она видела, как он ест. Не один десяток детей из неблагополучных семей прошел через руки и сердце этой женщины. И то, как ел Дима, ей не понравилось. Так едят дети, не имевшие маковой росинки во рту по нескольку дней.
- Дима, ты можешь остаться здесь. Сейчас у меня прием начнется, но ты мне совсем не мешаешь.
- Нет-нет… Спасибо. Мне еще уроки делать. Если не сделаю, то… - мальчик спохватился, словно едва не сболтнул что-то лишнее, - в общем, я пошел…
Так началась их дружба. Дима стал приходить почти каждый день. Он постепенно оттаивал и рассказывал о том, как ему живется.
- Ну, нет… Не то чтобы наказывает… Как-то раз я делал уроки и попросил маму помочь. Я не помнил, как называется одна вещь… В общем, потом я заснул.
Женщина смотрит на мальчика серьезными глазами, она полностью в его проблеме, она дает понять маленькому человечку, что его судьба ей небезразлична:
- Как это, заснул? Как это понять, Дима? Ты спать хотел?
- Ну… Нет… Ну, я резко заснул. А когда проснулся, у меня руки были синие, и мамы в комнате не было…
Наисложнейшее в работе психолога, на мой взгляд, – не выдать свои эмоции. Это работа. Ты должен быть спокоен, выслушивая самые мерзкие вещи. Мать ударила сына, он потерял сознание. Женщина спокойна:
- То есть, ты заснул. Понятно… А мама ушла?
- Она сидела в соседней комнате, смотрела телевизор. Потом меня тошнило, а она разнервничалась. И папа сказал, что я виноват в том, что у мамы болит сердце…
Через неделю общения женщина уже знала, как Диму наказывают. Его не кормят. Просто не кормят, заставляя смотреть на ужины родителей. Купить себе поесть в школе мальчик тоже не может. Ему не выдают денег. Раньше это было наказанием, а теперь вошло в привычку. И Дима деньги стал «брать».
- В первый раз я взял деньги у одноклассницы. Мы сидим за одной партой. Я вытащил у нее из портфеля. Это было еще два года назад. Однажды меня поймали. Теперь некоторые одноклассники со мной не разговаривают…
Когда его родителей вызвали в школу, Дима ушел из дома. Бродил по улицам до утра, потом, замерзший, пришел домой. Его не впустили. Он отправился к соседскому мальчишке. Там, в однокомнатной квартире, с живущими в ней пятью людьми, провел два дня.
Женщина отправилась на встречу с соседями, приютившими Диму. Оказалось, что парень все два дня у них ничего не ел. Еду не брал, отказывался наотрез.
- Он видит, я так думаю, что мы живем небогато, и потому стесняется. Я ему потом чуть ли не насильно борщ вливала, - женщина лет пятидесяти, мать соседа, устало машет рукой, - бедный мальчик…
А кто-нибудь обеспокоился пропажей Димы? Вы полагаете, что его родители били в набат, разыскивая сына? Нет. Не было ни обращения в милицию, ни малейших признаков беспокойства.
Как вы думаете, в какой семье живет Дима? Вы полагаете, это семья алкоголиков, наркоманов, лишенных элементарного воспитания асоциальных личностей? Поговорить с родителями Димы удалось лишь спустя месяц.
- Что вам от меня надо?
- Мне надо с вами встретиться.
- Зачем? Это наше семейное дело, я сам знаю, как мне воспитывать сына! Не беспокойте нас, у меня жена болеет. Кто вам дал номер телефона? Это Дмитрий дал?
- Нет. Ваш телефон не является засекреченной информацией. Я взяла его у одного из ваших сотрудников.
- У кого?
Создавалось впечатление, что отца мальчика больше волнует то, откуда у женщины из социальной службы его контакты.
- Не имеет значения… Я хотела бы с вами встретиться.
- Нет! И не звоните больше сюда…
Гудки отбоя…
Отец Димы – крупный бизнесмен. Мать – домохозяйка с двумя высшими образованиями. Два года назад они приобрели шикарную квартиру в новом доме над станцией метро «Академгородок». Мне довелось видеть фотографии мальчика в домашней обстановке. Прекрасный ремонт, дорогая изысканная мебель, стильный интерьер. Участковый пообщался с родителями Димы после прихода к нему работников соцслужбы. Это раньше, как говорят, участковые знали всех жильцов на подконтрольной территории, и участковых, в свою очередь, все жильцы знали. Милиционер пообещал встретиться с интересующими нас людьми, «понюхать обстановку». «Понюхал»:
- Да нормальная семья! Образцовая даже, я бы сказал. Культурные интеллигентные люди…
В последнее время «культурные интеллигентные люди» придумали для своего единственного сына новую экзекуцию. Отец, по-видимому после просмотра фильма «300 спартанцев», решил, что сыну необязательно спать на кровати. И Дима теперь проводит ночи на полу.
- Папа хочет сделать меня сильным…
Знаете, что самое поразительное в этой истории? Не то, что родители мальчика – внешне вполне успешные люди, не то, что они не пьют, не колются и номинально считаются психически нормальными людьми. И даже не то, что они твердо уверены, будто мерзость и жестокость, необъяснимые с позиции здравого смысла – это воспитание. Самым поразительным является то, что Дима их любит. И считает себя неправым. Он уже впитал психологию жертвы. Он смирился с тем, как живет. И любит их…
- Нет, вы что? – он смотрит на меня, как на привидение, - Нет, я не буду ничего писать! Я люблю маму! Она больна… Я никогда ничего не напишу на нее. Нет… Я ее люблю…
Дима приходит в социальную службу каждый день. Он пьет чай, оттаивает, смеется даже иногда. А потом идет домой. В свою шикарную квартиру. Он очень боится опоздать. И хочет, чтобы его впустили. Впустили те, кого он боится «огорчить», кого считает своими родителями, кого прощает за все и кого очень сильно любит…
* Больше половины этой истории – расшифровка диктофонных записей. В настоящий момент нет никакой возможности каким-нибудь законным образом повлиять на поведение родителей Димы…
Автор: Анатолий Шарий
Прочтений: 2341
Текущий рейтинг:
Статья о интимных отношениях получена: www.myJane.ru
Противовирусные препараты: за и против
Добро пожаловать в Армению. Знакомство с Арменией
Крыша из сэндвич панелей для индивидуального строительства
Возможно ли отменить договор купли-продажи квартиры, если он был уже подписан
Как выбрать блеск для губ
Чего боятся мужчины
Как побороть страх перед неизвестностью
Газон на участке своими руками
Как правильно стирать шторы
Как просто бросить курить
- 2910 -
