Александр Малиновский, видный генетик-эволюционист, не кричал — он интонацией четко выделял каждый свой тезис.
Я-то спрашивал его как раз об альтруизме: тогда, в 1971 году, после появления в «Новом мире» замечательной и нашумевшей статьи В. Эфроимсона «Родословная альтруизма», дискуссии на эту тему шли много месяцев.
Малиновский ограничился тезисами.
Объяснение дала Раиса Львовна Берг — генетик, этолог, автор замечательных статей «Почему курица не ревнует», «Чем кошка отличается от собаки» и других.
Вот вкратце переложение ее рассказа.
Этологи давно поняли, что в истории человечества шла своеобразная эскалация агрессивности, которая была обусловлена растущей свободой ее проявления. Человек не обладает ни рогами, ни мощными клыками — сам по себе он существо слабовооруженное. Но! Сначала человек использовал против человека каменное или деревянное орудие — орудие стало оружием. Потом появилось оружие, действующее на дистанции, — дротики, стрелы. Теперь не надо было сходиться с недругом лицом к лицу, а это важный психологический момент, позволяющий с меньшим усилием, напряжением переступить барьер запрета «Не убий себе подобного». Наконец, когда в древних коллективах возникла иерархическая организация, один человек — вождь — получил возможность посылать другого против врага: теперь вождь вообще не присутствовал при сцене насилия, что, безусловно, облегчало принятие решения. («В наш слабонервный век приговор умеет подписать каждый. Труднее найти человека, который приведет его в исполнение», — Александр Крон.) Ну и так далее, вплоть до межконтинентальных ракет.
Этологи давно обратили внимание на различия и сходства в проявлении агрессии у животных и человека. Но и они, и психологи, и все-все остальные уже десятилетия спорят о корнях самой агрессии, о механизмах ее включения — так, помнится, рассуждала Раиса Львовна.
С той поры прошло тридцать лет, но споры вокруг агрессии как явления продолжаются, дискуссионную атмосферу читатель легко уловит в публикуемой ниже статье Маргариты Жамкочьян. Поведение человека — все-таки не простая механика.
И именно потому, что это механика непростая, мне хотелось бы здесь, почти с самого начала, обратить внимание читателя на тему, которой М. Жамкочьян заканчивает свою статью. Тема эта — модели поведения.
Модели поведения, срабатывающие в различных ситуациях, модели ответа на тот или иной вызов среды усваиваются человеком сначала у своих родителей и близких родственников. Потом — у сверстников (подражание в подростковом возрасте — мощный механизм, позволяющий завтрашнему юноше или девушке освоить новые социальные и культурные поведенческие территории и почувствовать свою «самость», свою отстраненность от мира взрослых и продемонстрировать им эту отстраненность как независимость). Наконец, у взрослых усвоение новых моделей поведения играет множество важных социальных ролей.
Так вот. Мне кажется важным снова и снова говорить об этой теме (не смущаясь тем, что в статье М. Жамкочьян ей посвящен целый раздел), потому что…
Во-первых, потому что агрессия проявляется вовне в виде некоего поведенческого акта, а в протекании подобных актов, как хорошо знают психологи, значительную, а порой и определяющую роль играют именно модели поведения. Не унаследованные от животных предков задатки, не некая абстрактная субстанция — нет, мы сталкиваемся именно с актом поведения. И этот модус агрессии открывает возможность повлиять на нее, снизить ее уровень, смягчить формы ее проявления, вообще свести ее на нет, используя разнообразные культурные модели поведения.
Во-вторых, агрессия как некое предзаданное начало с развитием цивилизации обретает новые пути, облегчающие возможность ее проявления (вспомните Раису Львовну Берг). Но эта же цивилизация, перекрытая мощным пластом культуры, открывает возможности направить агрессивные импульсы в русло творчества или состязания.
В публикуемой ниже статье И. Лалаянца рассказывается о том, как генетики ищут наследственные механизмы порождения агрессии. Успехи их, следует признать, невелики — пока, по крайней мере; но, возможно, они останутся таковыми и в будущем, поскольку агрессия — акт синтетический, имеющий много причин, и лишь в отдельных случаях, например при поломке какой-либо детали, лежащей в основании целой пирамиды биохимических, нейрофизиологических и нейропсихологических взаимодействий, может быть разрушена вся эта пирамида. Генетические исследования интересны как раз тем, что в случаях, когда удастся найти такие относительно простые поломки на генетическом уровне, будет надежда обнаружить такие же достаточно простые «противоядия» — лекарственные средства для точечного воздействия на наследственные механизмы. И тем самым повлиять в конечном счете на образ поведения.
Но примечательно, главным образом, что генетика не подтверждает общераспространенного мнения, будто агрессивные черты характера — от «плохой» наследственности. Дело тут совсем в другом.
Исследования последних лет убеждают, что в основе агрессии лежат страх, боязнь, неуверенность — прежде всего страх за свою безопасность, за свое выживание. Он может выливаться в конфликтах за самку, за территорию, за источники пищи в разных условиях и у разных видов животных по-разному. У человека же этот страх по большей части случаев глубоко спрятан в основе той пирамиды, на вершине которой рождаются поведенческие акты. Каким образом генетически программируется этот страх, в каких биохимических сцеплениях выражается действие центров мозга, отвечающих за самосохранение, изучение этого представляется серьезной исследовательской программой для ученых различных специализаций. Потому что тогда появится возможность, не посягая на глубинные инстинкты человека, модифицировать их проявление то ли лекарственными средствами, то ли новыми культурными формами поведения.
Вот мы и вернулись к моделям поведения. Прислушайтесь, как говорят взрослые с детьми на улицах Москвы: «Куда лезешь? Отстань! Сейчас дам по башке!» А в Прибалтике (раньше она была для нас крыльцом в Европу)? А в самой Европе? Там достаточно негромкого слова, движения руки, неодобрительного выражения лица, чтобы ребенок понял, что он что-то сделал неправильно. И будьте уверены: с раннего возраста сталкиваясь с той или иной системой поведения, проявляющейся в совершенно определенных знаковых системах, ребенок унесет усвоенную им модель в свою будущую взрослую жизнь, станет ей руководствоваться и обучит ей своих детей.
И если мы хотим уменьшить в нашем обществе уровень агрессии, изменить сам стиль общения и атмосферу в обществе, то нам надо начинать с самих себя — со своих моделей поведения. М. Жамкочьян права, обращая наше внимание на это.
Когда-то Роман Подольный, наш друг и любимый автор, напечатал в журнале статью под названием «Мальчик — отец мужчины». Имелось в виду, что каждому мальчику когда-нибудь придется воспитывать своего сына. Неплохо бы нам всем усвоить эту мысль.
Противовирусные препараты: за и против
Добро пожаловать в Армению. Знакомство с Арменией
Крыша из сэндвич панелей для индивидуального строительства
Возможно ли отменить договор купли-продажи квартиры, если он был уже подписан
Как выбрать блеск для губ
Чего боятся мужчины
Как побороть страх перед неизвестностью
Газон на участке своими руками
Как правильно стирать шторы
Как просто бросить курить
- 9500 -
