Я иду через пламя...

Умение ходить по огню, точнее — по тлеющим углям насчитывает уже многие тысячелетия. В древнеиндийском эпосе «Рамаяна» сохранился, например, рассказ о двух браминах, которые, поспорив, прошли по огню, и было это свыше 3000 лет тому назад. Об огнеходцах рассказывал древнеримский историк Плиний Старший и писатели средневековья. К испытанию огнем обращались шаманы народов Севера и североамериканские индейцы. А вот свидетельство, сделанное в наши дни:
«...Слой раскаленных углей толщиной 10 — 15см раскладывается на площади 1 2 и 14 футов.

 

 

В темноте угольки светятся так ярко, что можно видеть лица участников церемонии. Я видел, как один человек сбросил туфли и носки. Затем я увидел, как он спокойным и ритмическим шагом, будто пританцовывая, пошел по угольям. Чтобы пересечь покрытую углями поверхность, ему пришлось сделать семь шагов. За ним последовала женщина. Когда она ступила на огонь, ее ноги даже погрузились в горящие угольки, попадавшие за обратную сторону ступней. Она шла не спеша, ей понадобилось шесть шагов, чтобы пересечь костер»,— пишет о церемонии танцев на огне у анестенаридов — представителей греческой религиозной секты, корни которой уходят во тьму веков, современный исследователь Кассоли.

И все же загадка огнеходцев не решена.

Сегодня мы хотим еще раз вернуться к данной теме, опубликовав выдержки из книги Ларисы Виленской и Джоан Стеффи (предлагаемые фрагменты принадлежат первому автору), а также суждения на этот счет специалистов разного профиля.

«Хочу ли я учиться этому делу?» — спросила я себя, получив от Толли и Пегги Бэркен брошюру под интригующим названием «Требуются инструкторы хождения по огню». В ней объяснялось, что требуются люди, которые готовы освободиться от сковывающих их представлений, чтобы сначала самим стать огнеходцами, а потом учить тому же других. Чтобы овладеть новой «профессией», обещали авторы, достаточно трех недель.

Несмотря на странный характер предложения, мне сразу же захотелось сказать «да». Затем, конечно, одолели сомнения: отсутствие времени, финансовые проблемы, мои физические возможности... Поразмыслив хорошенько, я все же приняла решение: «Такое случается раз в жизни, нельзя упустить возможность. Если Толли Бэркен возьмет меня, я предприму эту попытку...»

После многих лет изучения потенциальных возможностей человека, рассудила я, пора бы мне изучить и свой собственный потенциал. Я хотела также лучше понять сам феномен хождения по огню: что же, в конце концов, происходит? С чем мы имеем дело — с обычными законами физики, поразительными проявлениями психофизиологических механизмов адаптации или чем-то еще, доселе совершенно неизвестным?

В общем, мне предлагают шанс заглянуть в неведомое... Зачем же от него отказываться?.. Я написала Толли, прося его зачислить меня в свой семинар, и уехала в Италию читать ранее запланированные лекции.

Вернувшись через месяц, в огромной куче почты я нашла письмо от Толли. Оно начиналось со слова «ПОЗДРАВЛЯЮ!». Далее в нем сообщалось, что я принята на курсы и что мне до полудня 5 мая надо прибыть в Сакраменто, Калифорния.

Поскольку специфической темой семинаров, связанных с хождением по огню, является преодоление страха и ограниченностей путем непосредственного хождения по огню, нас, одиннадцать стажеров (включая трех женщин), прежде всего пригласили преодолеть собственную ограниченность.

Чтобы добиться этого, Толли предложил для начала заняться спелеологией в самой большой пещере Калифорнии (куда, кстати, нужно было спускаться двести футов на канате), потом прыгнуть с парашютом, провести в одиночку ночь в лесу — словом, с такими «тестами» не соскучишься. Дальше мы прошли через курс дыхательных упражнений, парилку, процедуры очищения и психологической групповой обработки. Все это, казалось, не имело непосредственного отношения к нашей будущей «карьере». И тем не менее после этого мы благополучно «пошли на огонь».

После того, как я прошла по огню 12 раз (10, как предусмотрено программой курсов, и еще два раза прежде), до меня дошло: нет двух совершенно идентичных прохождений. Порой уголья казались довольно горячими, тогда как по временам жар был фактически неощутим. Дважды угли даже показались мне холодными, как снег. Порой ступать на них было легко, порой же, как перед самым первым прохождением, я снова занималась самоанализом, преодолевала собственные страхи и сомнения.

Я обнаружила, что усвоенные мною во время этого тренировочного курса уроки состояли большей частью не в том, что мне привили какие-то специфические навыки, а скорее в том, что нас всех научили по-иному смотреть на известные вещи, разбираться в тонкостях. Например, какое-то время меня мучил вопрос, почему одни огнеходы получают легкие ожоги, тогда как другие сходят с огненной «клумбы» без каких-либо повреждений. Никакой явной, легко обнаруживаемой разницы не было: те же самые лица (например, члены нашей подготовительной группы) на одном занятии обходились без ожогов, а на другом у них вскакивали волдыри. Единственная тенденция, которую я определенно обнаружила, заключалась в том, что ходившие увереннее (не обязательно быстрее, зачастую совсем наоборот) ожоги зарабатывали реже. Когда я спросила Пегги Бэркен, не обладает ли она какой-нибудь «противоволдырной» техникой, ее ответ последовал незамедлительно: «У меня тоже иногда бывают волдыри. Самое главное — не ступайте на огонь небрежно! Когда у меня стали появляться волдыри, мне пришлось повысить качество своей энергии». И она продолжала говорить, подчеркивая не какие-то механические факторы — например, как ходить, быстро или медленно,— а скорее неуловимые переменные, такие, как «энергия», «отношение», «умонастроение».

В последний день занятий, во время «церемонии по случаю окончания» курсов, я усвоила еще один урок. Церемония включала в себя нечто вроде ритуала с перьями — как у древних американских индейцев. Пока Толли клал шалфей на горящие уголья и молился, Пегги попросила нас подходить к ней по одному, а сама обмахивала каждого ритуальными перьями, что-то шепча каждому, так что остальные члены группы ничего не могли расслышать. Когда к ней подошла я, у меня не было никаких предварительных предположений относительно того, что должно произойти,— по сути дела, я уважала этот ритуал, но не ожидала ничего особенного. Однако, стоя около Пегги, как требовалось, с закрытыми глазами, я вдруг всем телом ощутила огромный прилив энергии — такой интенсивный, какого сроду до того не испытывала. А затем услышала слова Пегги: «Возьми эту силу!»

Понимаю, мои слова звучат «ненаучно», но я поехала на семинар, чтобы испытать все на себе и описать свои ощущения. Поэтому считаю необходимым вдаваться в подробности и быть исчерпывающе честной.

После завершения инструкторской подготовки я поняла, что ответов на вопросы относительно природы иммунитета «огнезащиты» мне отыскать так и не удалось. Однако это не было неудачей или поражением: зато теперь я сама могла ходить по огню и научить тому же других.

Главное — преодолеть страх

После учебы у Толли я сама провела ряд семинаров, обучая хождению по огню других людей не только в Калифорнии, но также в Швейцарии и Италии. Причем обнаружила, что мои поездки в Европу оказались, вероятно, более ценными для меня, нежели для моих учеников.

Во время поездок я очень скоро поняла, что, хотя многие европейцы слышали о ходьбе по огню в Индии и Греции, но не представляли, что этому можно обучить любого. Все проявляли исключительную осторожность, заговаривали о страховании и возможных осложнениях, как только речь заходила о том, чтобы самому испробовать хождение по огню. В то же время идея вызывала, как правило, громадный интерес и любопытство. В подобной ситуации я обычно сначала читала лекцию, во время которой описывала основные задачи курсов, показывала видеозаписи, а затем проходила два-три раза по «клумбе» из угольев 8 — 10 футов длиной. Как правило, после подобной демонстрации, которая широко освещалась в прессе, у меня появлялась возможность проводить настоящие семинары по «Преодолению страха и ограничивающих представлений посредством хождения по огню».

В прессе меня зачастую изображали человеком, обладающим некими «психическими» силами или необычными дарованиями, которые якобы и помогают мне ходить по огню. Я решительно возражала против подобных домыслов, подчеркивая, что могу научить любого делать то же самое, но большинство журналистов предпочитали, чтобы все окружала некая дымка таинственности.

К моему удивлению, участники семинаров в Европе оказались большей частью совершенно открытыми к принятию поразительной человеческой способности, для них не составляло большого труда с учетом этого скорректировать свой взгляд на мир.

Обычно я предпочитала группы поменьше — от 10 до 20 человек: тогда все участники могут расслабиться, разобраться в своих страхах, проблемах и целях и рассмотреть всевозможные способы, как этих целей добиться, а я — проконтролировать их состояние. Я ставлю себе задачу не заполучить как можно больше учеников, а скорее подвести их к тому, чтобы они сами изучили свои ограничения и психологические проблемы и поняли, каким потенциалом обладают. Я даю своим ученикам ясно понять, что, если к концу вечера никто, кроме меня, не захочет пройтись по углям, ни разочарований, ни обид с моей стороны не будет. Ходьба по огню становится эмоциональным пиком вечера, но никак не его целью. В моих европейских семинарах обычно около половины участников (а не 80 процентов, как в США) решаются пройтись по огню, становясь почти такими же возбужденными, как и калифорнийцы. Но волдыри при этом образовались у гораздо меньшего числа участников, чем в Америке. В одном случае волдырь появился через два дня после хождения, когда друзья все-таки убедили человека, что не обгореть было просто невозможно.

Приятно видеть, что интерес к хождению по огню растет во всем мире. Ильяс Абдулхакимов, инженер из города Грозного, решился на этот шаг после того, как поучился у Валерия Авдеева. Позже он так прокомментировал свою попытку:
«Когда имеешь четкое представление о том, что такое человеческий организм, понимаешь, что пик нашего физического и психического потенциала чаще всего проявляется в экстремальных ситуациях. Я с высочайшим уважением отношусь к Валерию Авдееву за то, что он отважился овладеть древним искусством хождения по раскаленным углям... И вот я сам стою перед раскаленными докрасна углями... Для достижения необходимого психофизиологического состояния я повторяю строчки стихотворения, которое специально выбрал для этой цели. Я убеждаю себя, что добьюсь успеха. Я настолько убежден в положительном исходе, что по окончании этих экспериментов не чувствую почти никакого возбуждения».

Я же по-прежнему после каждого нового хождения испытываю сильное возбуждение. Мысленно часто возвращаюсь к напеву, который услышала через несколько лет после завершения «подготовки к хождению по огню»:
Мы — новые люди,
Мы — старые люди,
Мы — те же самые люди,
Только глубже, чем прежде!

Обратить свой страх в силу

После учебы у Толли Бэркена и проведения собственных курсов до меня вдруг дошло, что мой рассказ о хождении по огню будет неполным, если я не напишу о другом хорошо известном инструкторе по огнеходству, Тони Роббинсе. Возможность ознакомиться с его методом представилась довольно скоро, когда Тони приехал в Сан-Франциско со своим знаменитым семинаром «Страх, преобразованный в силу: опыт хождения по огню». Я решила поехать и посмотреть на все своими глазами. Хотя я не делала тайны из того, что сама провожу подобные семинары, но решила, что будет лучше, если появлюсь как автор и редактор журнала «Psi Research» и попытаюсь участвовать в работе семинара, так сказать, на общих основаниях.

Более ста участников представляли собой весьма разношерстную группу. Самым младшим был шестилетний мальчик, а самой старшей — 64-летняя женщина: большинству же было лет тридцать-сорок. В ожидании, когда начнется церемония, многие пытались скрыть свое беспокойство, некоторые медитировали, сидя на полу в холле, и лишь кое-кто выглядел так, будто пришел посмотреть кино. Как я выяснила позднее, очень многих обеспокоил тот факт, что все происходящее фиксировалось на видеопленку; им вовсе не хотелось, чтобы об их необычном занятии узнали знакомые, в особенности коллеги по работе.

Нетерпение собравшихся все возрастало, и, наконец, 25-летний Тони стремительно появился на сцене, излучая энергию и уверенность, мгновенно создав впечатление вдохновенного лидера. После краткого вступления он принялся объяснять технику невролингвистического программирования (НЛП). Эта система знаний, разработанная Джоном Грайндером, специалистом по лингвистике, и Ричардом Бэндлером, экспертом по компьютерам, вкратце состоит в следующем.

Один из приемов, называемый моделированием, означает систематическое повторение человеческого поведения, благодаря чему появляется возможность дублировать любую форму человеческого совершенства. Согласно утверждениям Тони, чтобы добиться того, чего добился преуспевающий человек, следует:
дублировать систему веры этого человека («неважно, верите ли вы, что можете сделать нечто, или, напротив, верите, что не можете, все равно вы правы»); дублировать «психический синтаксис» этого человека (который, кроме всего прочего, можно определить путем наблюдения за движениями глаз человека); и дублировать физиологию этого человека (в частности, физиологию можно изменить путем дыхания).

Другой прием — имплантированные (подсознательные) команды Эриксона — представляет собой технику скрытого гипноза: произнося некоторые слова (команды), говорящий делает какой-нибудь специфический знак или жест, который должен оказать воздействие на подсознание участников, подводя в конечном счете к автоматическому выполнению команд в ответ на этот жест. На протяжении всего вечера Тони делал этот «скрытый» жест довольно откровенно (я полагаю, намеренно, с тем чтобы усилить веру участников, что они получили что-то, что поможет им успешно пройти по огню). Команды, которые, как я обнаружила, использовались и подчеркивались подобным образом, были, например, такие: «полностью ответствен», «полностью вверяюсь», «целиком соответствующий», «у меня столько силы» и «перемена» (возможно, кое-какие я упустила).

Тони использовал и еще один прием во время подготовки, называемый фиксацией. Он заключается в следующем: показ какого-либо знака или жеста в ответ на особое психическое состояние индивидуума будет вызывать это состояние каждый раз, когда будет делаться такой жест. Если сам индивидуум повторит какой-нибудь специфический жест несколько раз (например, сжимая в кулак пальцы правой руки), находясь в каком-то особом состоянии, тогда повторение жеста неизменно приведет данного человека в то же самое состояние.

Пересыпая полунаучный, полуразвлекательный рассказ типичными элементами курса о «человеческом потенциале» (когда участники создают «массажный поезд», обнимая друг друга, танцуя и хлопая в ладоши), Тони подвел аудиторию к понимаю того, как достичь состояния, которое он называет «конгруэнтностью» (когда внутреннее и внешнее выстроены в одну линию), по-моему, это то же самое состояние глубокой сосредоточенности, которое Толли Бэркен называет «уделяя внимание на 100 процентов». Чтобы проиллюстрировать, насколько мощным может быть это состояние, Тони весьма эффектно сломал доску одним ударом руки.

Хотя начали мы в семь часов вечера, время для хождения по огню наступило после полуночи. Три «клумбы» из раскаленных углей, по 12 футов в длину каждая, были приготовлены весьма тщательно, это, по моим наблюдениям, очень важно для успешного прохождения, особенно новичков. Под звуки барабанов, вызывающие в памяти традиционные церемонии хождения по огню, Тони несколько раз глубоко вздохнул и прошелся по одной «клумбе». После чего он и двое его ассистентов принялись работать с людьми (которые, как им было сказано, выстроились в три ряда), проверяя, в состоянии ли участники пройти по огню; от них требовалось глубоко дышать, поднять кверху глаза, сжать правый кулак.

Несмотря на то, что я ходила по огню более 50 раз (после пятидесяти просто перестала считать, а это уж когда было!), я нашла, что рекомендации глубоко дышать и смотреть вверх несколько отвлекают. Обычно, прежде чем ступить на угли, я на мгновение опускаю глаза вниз, затем смотрю прямо вперед и испытываю «отпускающее» чувство, сдаваясь на милость «внутренней мудрости ума и тела», как я частенько выражаюсь. В этот момент мне не хочется сознательно уделять внимание ни одному из процессов моего тела, в том числе и дыханию. Я просто стою перед углями, пока не почувствую возрастание энергии и неожиданный внутренний порыв: «Ты готова, иди!» Обычно я не в состоянии определить, сколько времени проходит с того момента, как я занимаю «позицию» перед углями, до того, как ступаю на них, но друзья уверяют, что мое «состояние вневременности» обыкновенно длится не более двух-трех секунд.

Когда я подошла к голове ряда «идущих по огню», одна девушка, помощница Роббинса, закричала на меня: «Вы не в состоянии!» Я попыталась разуверить ее: «Я не раз делала это и прежде!» — «Нет, я не могу позволить вам пойти!» — настаивала она. Я решила с нею не спорить... Что ж, попытаюсь сыграть по их правилам и использовать долю секунды между ее словом «идите!» и первым моим шагом на угли, чтобы создать мое «состояние вневременности».

«Идите!» Я пошла — и прошла безупречно: уверенность вернулась ко мне, угли казались прохладными и гладкими.

Во всем же остальном я не теряла связи с окружающим миром, тогда как другие, распевая «прохладный мох» и слепо идя с поднятыми кверху глазами, стиснутыми кулаками и дикими выражениями на лицах, останавливались только тогда, когда им велела сделать это ассистентка; казалось, некоторые из них даже не чувствуют, что уже сошли с углей.

Хотя Тони заметил, что использование приемов НЛП уменьшает риск ожогов, я думаю, что чрезмерное возвеличивание какого-нибудь определенного приема может даже оказаться опасным. В подтверждение процитирую заметку Толли Вэркена, опубликованную в его информационном бюллетене «Сандор» («Солнечная дверь»):
«... Тони Роббинс научился ходить по огню у Толли Бэркена и является одним из нескольких десятков инструкторов, которые обучают огнеходству, пользуясь вариантом «преодоления страха и ограничивающих представлений». Метод Тони отличается тем, что он также подключает информацию о невролингвистическом программировании. К нам обращаются люди с вопросами, помогает ли НЛП не получать ожогов во время хождения по огню? Основываясь на исследованиях, проведенных за последние два года, можно сказать, что риска получить ожоги НЛП нисколько не снижает. Был случай, когда один известный специалист в области невролингвистики прибегнул к приемам НЛП, чтобы пройти по углям, и оказался единственным человеком, который получил ожоги. Никто другой во время этого сеанса техникой НЛП не пользовался, и ожогов больше никто не получил. Мы полагаем, что в будущем ученые разгадают тайну огнеходства...»

Вместо комментария

«... Здесь нет никакой анестезии и никакого обмана. Просто ноги выделяют пот, и образующиеся шарики жидкости предохраняют от ожогов. Точно так же слюна предохраняет рот глотателя огня»,— полагает писатель Лоуренс Грин, автор книги «Последние тайны старой Африки».

«... В конце прошлого века на сталелитейных заводах опытные рабочие иногда показывали новичкам фокус: на мгновение опускали руку в расплавленную сталь. Интенсивное парообразование на доли секунды предохраняло кожу от ожога»,— вспоминает доктор технических наук С.Рипс.

«... Нет никаких сомнений, что самовнушением нельзя защитить организм человека от ожогов при температуре 500 — 600° С, если он находится в зоне такого нагрева хотя бы 1 — 2 минуты,— полагает академик П.Будников.— Но ведь фиджийцы ходят по камням с низкой теплопроводностью. Строителям очень хорошо известны так называемые оолитовые, очень пористые известняки, которые служат хорошим теплоизолирующим материалом».

«... Хлопчатобумажная ткань воспламеняется уже при температуре 300° С. Однако есть способ окраски ткани в расплавленном металле. Делается это так: ткань покрывают краской и затем быстро пропускают через расплавленный металл. Можно сушить кожу в камерах при температурах, значительно превышающих температуру ее воспламенения, но опять-таки очень небольшое время. Так что при толщине кожи на подошвах 2 — 4 мм хождение по огню, разумеется кратковременное, вполне возможно». Таково мнение доктора технических наук А.Савельева.

«... Абсолютная уверенность нестинарки (Нестинарство — древний обычай хождения по огню, распространенный в Болгарии.— Прим. ред.) в том, что она не получит ожогов, плюс быстрый танец, когда ноги едва касаются углей,— вот секрет хождения по огню,— полагают болгарский профессор Арнаудов и его коллега доктор Горвалова.— Явление вполне объяснимо на основе физиологического учения академика И.Павлова о высшей нервной деятельности».

...В истории средних веков не было зафиксировано ни одного случая, когда жертва, сжигаемая на костре, могла хоть как-то сопротивляться действию огня. Но сухой и плотный роговой слой подошв — достаточно надежная защита для ног у людей, вынужденных обходиться без обуви и даже совершать кратковременные пируэты по раскаленным углям. Нашу кожу надо рассматривать как передний край обороны организма от враждебной среды, и вполне естественно предположить, что в арсенале ее защитных средств есть и такие, о существовании которых мы пока ничего не знаем», — считает кандидат медицинских наук Е.Сальников.

«... Эти факты, конечно, поражают, особенно если вспомнить, что многие без тапочек обжигают ноги даже на песке пляжа. Но насколько это поразительно с точки зрения функционирования конечностей теплокровных животных? Ведь многие из них на протяжении всей своей жизни, в том числе и в сорокаградусные морозы, ходят «голыми ногами» по снегу. В этом случае перепад температур длительное время выдерживается на уровне 70 - 80°С... Поэтому эволюционно конечности животных имеют физиологические приспособительные механизмы, отключающие боль при больших перепадах температур и включающие ограничение потерь тепла через конечности... Эти механизмы имеются и у человека, но в нормальных условиях он ими не пользуется, предпочитая теплые ботинки или валенки.

Но раз такое анатомическое строение кровеносной сети в конечностях есть, значит, должны сохраниться и неиспользованные нервные пути включения интенсификации теплообмена между венозной и артериальной кровью. Ни один из ритуалов с хождением по огню не продолжается долго. Интенсификация кровообращения и теплообмена в конечностях не допустит больших перегревов крови непосредственно в зоне конечностей, а обычные для человека механизмы регуляции температуры тела отведут не столь уж большой избыток тепла. Выделение пота способно при достаточно больших перепадах стабилизировать температуру поверхности кожи на приемлемом уровне. Ведь известно, что в финской бане люди способны находиться достаточно долго при температуре окружающей среды около 100° С...

Поэтому, как ни поразительно отсутствие ожогов на ногах при хождении по огню, запрета на такую возможность нет. Но необходимы перестройка в управлении кровообращением, переключение нервных импульсов»,— пишет в своей книге «О возможном и невозможном в науке» кандидат физико-математических наук А. Хазен.