Легенды каратэ: Окинава

Когда в XVII веке японцы завоевали остров Окинаву, имперским войскам приходилось противостоять исключительно уверенным в себе, свирепыми гордым людям. Их враждебное упрямство никому не давало возможности покорить их дух даже тогда, когда японцы, благодаря превосходству в войсках, вооружении и искусству боя на мечах, завоевали их землю. Жители Окинавы вели изнурительную для японцев партизанскую войну. В связи с большим расстоянием между Окинавой и Японией, оккупационные войска столкнулись с большими трудностями в постоянном пополнении своих войск материалами и людьми. В попытке усилить свои позиции и подавить окинавцев, японцы приказали сдать все металлические предметы.

 

 

Это касалось вооружения, инструментов, ножей и даже кастрюль и сковородок. Все кузницы были разорены и снесены. Окинавцам запрещалось носить любое оружие. Японцы считали, что уничтожили сопротивление и их задача облегчилась. Так и было сначала, но ненадолго. Конфискация металлических изделий создала много проблем для окинавцев. Как воины, они чувствовали себя униженными, находясь без оружия. В противоположность японцам, основной их пищей было мясо, но они не могли в качестве пищи использовать даже своих домашних животных, не говоря уже об охоте. Было очень сложно готовить пищу и выполнять хозяйственные работы без соответствующего снаряжения и инструментов. Первое время окинавцы терпели такое положение, но их воля к победе и сопротивление становились все сильнее, и в конце концов они послали делегацию с жалобой на императорские войска. Японский наместник признал не только правомерность жалобы, но и понял, какие могут быть последствия, если он не пойдет на компромисс. Было необходимо сделать послабления, облегчить жизнь коренного населения и одновременно усилить положение оккупационных сил. Решили, что каждая деревня получит один общественный нож, который будет находиться на деревенской площади, прикованный цепью и охраняемый двумя японскими солдатами. Казалось, что этот план сработал, и, поскольку опасность постепенно спала, оккупационные силы начали постепенно ослаблять бдительность. Но окинавцы не успокаивались. Старые патриархи обсудили случаи, которые они помнили с юности. Некоторые из них были в Китае и привезли с собой информацию и рассказы о невероятных невооруженных бойцах, которые были способны победить вооруженныхи оснащенных противников исключительно голыми руками и иногда с помощью необычных деревянных боевых приспособлений. После продолжительных обсуждений были отобраны лучшие окинавские бойцы и посланы в Китай для обучения у местных мастеров боя. Они должны были приехать с этими знаниями домой, а также имели право достойно оплачивать приезд таких учителей на Окинаву.

Прошло время, и окинавцы начали тренироваться и изготавливать деревянные боевые приспособления. Тренированные бойцы убивали охранников ножей, а ножи эти потом использовались для изготовления боевого оснащения. Тренировки каратэ проводились тайно. Подозреваемого в шпионаже выкрадывали ночью и на лодке, прихватив с собой поросенка, вывозили в море недалеко от берега. Там животному перерезали горло и бросали в море. Когда приплывали акулы, шпион следовал за поросенком. Это была надежная система безопасности. Японцы никогда так и не узнали, кто были учителя каратэ и где проводились тренировки. Растущее сопротивление было почти незаметным. Постепенно все большее число охранников находили мертвыми. Их оружие исчезло, исчезли цепи и ножи. Так продолжалось день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Островитяне совершенствовали китайское искусство ведения боя до уровня, когда руки и ноги становились оружием, которым можно было убить человека. Нунчаку и тонфа могли разбить металлический панцирь на куски. Искусство Окинава-те (руки Окинавы) стало психологической травмой Японии, которая зажила лишь с появлением огнестрельного оружия у оккупационных войск. К 1915 году дни воинов каратэ, казалось, закончились. Боевое искусство без оружия пришло, развилось и пошло на убыль. Но это не было концом. Только после того, как оно стало бесполезным в военных целях, началось его настоящее процветание. Это было возрождение.

В 1917 году японская ассоциация воинских искусств, известная как «Бутокай», заинтересовалась каратэ и пригласила в Японию лучшего специалиста Окинавы. Предполагалось организовать боевую встречу гостя с Окинавы с мастерами Джиу-Джитсу (Дзю-Дзюцу) и таким образом сравнить две боевые системы. Эта новость всколыхнула весь остров Окинаву. Крестьяне знали, что Чоку Матобу, также выходец из крестьянской семьи, является самым сильным из живущих бойцов рукопашного боя. Они считали его живой легендой. Он происходил из старой семьи каратэков, которая славилась победами над японцами во время партизанской войны. Свою репутацию он заслужил не столько своими возможностями мастера каратэ, сколько своей феноменальной физической силой. Гигант, ростом 224 см, он имел огромные руки и ноги. Хотя он был неграмотен и не очень умен, но его грубая сила и психологический эффект, вызванный его внешностью, полностью возмещали эти недостатки. Его любимой стойкой была Стойка Всадника (Киба Дачи), в которой он почта не перемещался, предпочитая принять серию ударов, чтобы использовать свою феноменальную физическую силу наверняка. Он не был «танцором». Он предпочитал схватить своего противника и «вырубить» его насмерть. Нанести ему поражение было почти невозможно. Поэтому многие патриоты острова считали, что именно Матобу поедет в Японию. Но он был слишком, мягко говоря, экстравагантным. Он присвоил себе одиннадцатый Дан и считал себя самым великим воином на Земном шаре. Он не умел разговаривать с людьми, был груб, не умел нормально одеваться, не расчесывался, ел руками и не пил чай из маленьких чашек. Он не кланялся и не становился на колени перед японцами ни под каким видом. Он не знал, что такое подчиниться приказу или просьбеподождать. Наверняка японцы застрелили бы его, если бы произошел какой-то инцидент. Его темперамент и поведение были причиной отказа ему в поездке. Среди школ острова Окинава, в которых обучали японскому письму и чтению, существовала подготовительная школа для жителей острова, которые хотели работать в Японской Гражданской Организации. Школа называлась «Шотто Гакко», и в ней обучали всему необходимому для достижения успеха в японской среде. Один из профессоров этого заведения был окинавцем. Он вел японский образ жизни и мог состязаться в этом с любым японцем. Его манеры и речь были безукоризненны, и он одевался в добротную японскую одежду. Со стороны высокообразованных японцев он пользовался глубоким уважением. Его имя было Гичин Фуна-коши. Хотя профессор Фунакоши был прекрасным лингвистом, его всепоглощающим интересом было каратэ. Он был невелик только ростом. Его ум и смелость не имели границ.

Было очевидно, что именно он поедет в Японию, чтобы представлять окинавс-кое каратэ. Мастера высокого ранга единодушно поддержали его кандидатуру и решили, что он поедет как мастер 5-го Дана и продемонстрирует мастерам Джиу-джитсу окинавское каратэ. То, что Фунакоши показывал и рассказывал в Японии, является сейчас достоянием истории каратэ, но очевидно, что он поразил мастеров Бугокай. Маленький профессор, такой скромный и с уровнем «только 5-го Дана», выигрывал у каждого выставленного против него бойца, часто побеждая своих соперников более высокой техникой их собственного стиля. В связи со своей близостью к культуре Японии и уважением, которое он завоевал, профессор Фунакоши чувствовал себя как дома во время своего визита в Японию. Он решил остаться здесь. Своими выступлениями он привлек внимание многих желающих заниматься каратэ и начал тренировать в Кендо-Дожо по приглашению своего наставника и друга, большого мастера Кендо Хиромити Накаямы. Сначала было трудно преподавать каратэ для аудитории, которая привыкла к Джиу-джитсу и Кендо. Многие способные ученики ушли в основном из-за того, что каратэ считалось боевым искусством иностранного происхождения и поэтому было неприемлемым в соответствии со взглядами того времени. Фунакоши обратил внимание, что даже одежда японцев ограничивала ударные движения руками и ногами. Их деревянная обувь с открытыми носками (гета) и одежда с длинными рукавами не позволяли делать большие шаги, широкие стойки и неожиданные прыжковые перемещения. Исходя из этого, самураи-воины изменяли свою одежду, чтобы она позволяла выполнять используемую ими технику. Причем они делали это как бы случайно, как будто они находились перед зеркалом, в то время как на самом деле они сражались за свои жизни. Китайцы, наоборот, носили туфли, похожие на теннисные или кроссовки, и свободные штаны, которые не стесняли никаких движений и ударов. Окинавцы были слишком бедны, чтобы заниматься своей одеждой, и могли свободно делать любые движения. В процессе обучения Фунакоши постепенно преодолел барьеры непонимания и предвзятости по отношению к каратэ у японцев. Он завоевал самое высокое уважение и вскоре основал свою собственную школу под названием «Шотокан», что означает «Дом Шото» (Шото псевдоним Фунакоши, который он использовал в литературном творчестве). Сейчас слово «Шотокан» означает уникальный стиль каратэ, автором которого является Гичин Фунакоши. В 1922 году Фунакоши написал книгу «Рюккю Кэмпо: каратэ». Вторая книга «Каратэ-До Кйохан» вышла в 1936 году. В ней он изменил начертание иероглифа «кара» с «китайская рука» на «пустая рука», и воинское искусство стало восприниматься как Путь духовного воспитания, а не только как боевая техника.

После Второй мировой войны Фунакоши возродил каратэ в Японии, и постепенно оно завоевало весь мир.

26 апреля 1957 года Фунакоши в возрасте 88 лет умер в Токио.