Мост через Босфор

При слове «турок» у большинства наших сограждан еще не так давно возникал образ этакого человека в чалме и в шароварах. Он пьет кофе по-турецки, пишет справа налево арабской вязью, молится Аллаху о здоровье своего гарема и верблюдов. Образ этот столь же колоритен, сколь далек от истины. Чалма здесь вышла из употребления еще в начале XIX века и была заменена феской, которую, в свою очередь, в двадцатые годы, отменил основатель Турецкой республики Ататюрк, арабская вязь уступила место латинице при нем же, а многоженство — давным-давно уголовное преступление. Верблюда же можно встретить не чаще, чем медведя на улице Москвы.

 

 

Свидетельствую это как человек, проработавший в Турции не один год.

Впрочем, как известно, дыма без огня не бывает... Я назвал эти скромные записки «Мост через Босфор», потому что именно этот пролив разделяет в Турции европейскую и азиатскую части. А почему мост, надеюсь, читатель догадается.

Открой личико!

Курорт в окрестностях Стамбула. Море, жара, широкий песчаный пляж. Уставшие за неделю трудящиеся усердно жарятся на солнце, пользуясь своим законным правом на отдых. Вдруг, неожиданно я замечаю, что головы соотечественников, с которыми я приехал отдохнуть, как по команде поворачиваются в одну сторону, а лица деформируются в гримасе удивления. Следуя стадному инстинкту, я поворачиваюсь туда же, куда и все, и вижу: по пляжу в сторону воды идет группа женщин. Гражданки явно направляются купаться в верхней одежде. Одетые в длинные плащи и традиционные платки, они спокойно входят в воду и начинают плескаться, не обращая внимания на окружающих. Следует сказать, что подобное купание, да и костюм, здесь — не экзотика. Правда, и встречается не на каждом шагу.

Если бросить беглый взгляд на местные законы, то за турчанок можно только порадоваться. «Освобожденных женщин Востока» щедро наделяют всеми мыслимыми демократическими правами и свободами. Однако, как это часто встречается в жизни, декларированные возможности не всегда совпадают с реальными. Жить здесь предпочитают «не по закону, а по справедливости», и понятия о справедливом распределении прав и обязанностей за последние века мало изменились. Показателен лозунг, под которым выступали лидеры исламской (еще недавно) оппозиции. Отношение к политике, проводимой госпожой Тансу Чиллер, выражалось емкой фразой: «Правительство — в отставку, Тансу — на кухню!» И этот взгляд здесь на место женщины в общественной жизни распространен не только среди исламистов.

К примеру, я как-то поинтересовался, что думает по этому поводу мой давний знакомый Ахмет Халлы. Обратился я к нему не случайно, поскольку считал его типичным представителем турецкого среднего класса. Ахмет родом из захудалой деревушки, но, благодаря помощи родственников, сумел получить образование в столичном университете. В молодости он сочувствовал коммунистам, ходил под красным флагом и боролся за благосостояние всего человечества, После военного переворота 1980 года остепенился и решил ограничиться для начала благосостоянием собственной семьи, работая на ниве торговли. С Ахметом мы общались по делам нашей фирмы часто, и с некоторых пор он стал моим постоянным консультантом, к которому я то и дело обращался, столкнувшись с очередным турецким парадоксом.

Так вот, что касается семейных отношений, то Ахмет — отнюдь не мусульманский фундаменталист! — убежденно выступал за субординацию в семье. Оставляя за собой право время от времени изменять жене, он, тем не менее, был решительно против того, чтобы супруга следовала его примеру. В противном случае, развод, по его мнению, был бы неминуем. К чести Ахмета, развод в таких случаях считается в Турции наиболее мягкой формой решения семейных проблем. Газеты то и дело щекочут нервы читателям подробностями подвигов местных отелло. Если дело и не доходит до смертоубийства, то на провинившуюся даму, тем не менее, все окружающие отныне начинают смотреть не иначе, как на женщину легкого поведения.

Кстати, о легком поведении. Проституция в Турции легализована. Публичные дома существуют во всех городах. Наиболее популярны у населения, разумеется, стамбульские бордели. Всей сетью этих заведений владеет госпожа Матильда Манукян. Поговаривают (конечно же, недоброжелатели), что она набирает в свои заведения исключительно турчанок с тем, чтобы унизить в их лице всю турецкую нацию, принесшую в свое время армянам немало горя. Так это или нет, судить трудно, зато доподлинно известен другой факт из ее биографии. Вот уже не первый год госпожа Манукян лидирует в своей стране по сумме налогов, выплаченных государству, за что и получает регулярные премии, вручаемые в торжественной обстановке.

Стоит добавить, что в Турции принято жениться исключительно на девственницах. Ахмет, услышав мой вопрос по этому поводу, поведал мне, что лично он никогда не смог бы жениться на женщине, которая раньше принадлежала кому-то другому: «сэ-конд хенд» и этой области неприемлем!..» Ясно было, что для турка это аксиома.

Как-то я прочитал в одной из газет о трагическом случае. Началось все с довольно обыденного события: молодой человек похитил девушку. Тут надо пояснить. Дело в том, что в Турции для свадьбы необходимо согласие родителей. Если по той или иной причине оно отсутствует, молодые люди, убежав из дома, начинают жить вместе, а родителей ставят перед свершившимся фактом. Имея альтернативу: признать свою дочь опозоренной или дать свое согласие на нежелательный брак, родители, как правило, выбирают последнее. Это и называется здесь «похитить девушку». Ничего необычного.

Но этот молодой человек, похитив — с ее согласия — девушку, скоро выяснил, что эта девушка — уже вовсе не девушка. Он не смог перебороть себя и бросил ее. Чтобы хоть как-то спастись от позора, беглянка использовала последнее имеющиеся у нее средство и подала заявление в полицию об изнасиловании. (Сильно, видать, любила!) Дело еще можно было бы замять, если бы молодой человек согласился на брак, тем более, что родители уже дали свое согласие. Особого выбора у них, правда, и не было. Однако юноша остался непреклонным. В своем последнем слове на суде он, пустив скупую мужскую слезу, признался, что по-прежнему любит ее, но жениться все равно не может и согласен честно тянуть свой срок за изнасилование...

Что остается делать девушке, попавшей в подобную ситуацию? Ее положение незавидно. Впрочем, если грех молодости еще не предан огласке, дело можно поправить, если сделать несложную хирургическую операцию, которую здесь зовут «ремонт». Хирурги, специализирующиеся на подобных операциях, имеют в Турции устойчивый доход. Если умеют держать язык за зубами...

Хозяева своего слова

Давным-давно, работая переводчиком с туристами из Турции, я был одержим одной и той же мыслью: почему они всегда опаздывают? Назначая им встречу в холле гостиницы в десять утра, я с сожалением констатировал, что первые, наиболее сознательные граждане, появлялись не раньше половины одиннадцатого. В результате нам не удалось попасть вовремя ни на одну из экскурсий. Тогда я предположил, что турки ведут себя подобным образом только на отдыхе. Позже, попав в Турцию и познакомившись с народом поближе, я понял, что ошибался. Отдых тут ни при чем.

Образцы этого феномена встречались мне в Турции буквально на каждом шагу. К примеру, как-то раз мы с другом собрались ехать по делам в Стамбул. Наш местный знакомый Мустафа, направлявшийся, как выяснилось, в тот же день по тому же маршруту, вызвался нас подвезти. Он предупредил, что выезжает очень рано, и пообещал зайти за нами. Очарованные таким вниманием и заботой, мы поднялись ни свет ни заря. Примерно через полтора часа, когда дальнейшее ожидание потеряло всякий смысл и стало ясно, что поездка безнадежно сорвана, мы вновь завалились спать, поминая на чем свет стоит свою доверчивость и Мустафу.

С того дня я обходил дом Мустафы за километр до тех пор, пока случайно не столкнулся с ним на улице. Мустафа был искренне удивлен моим исчезновением. Я, стараясь сдерживаться, доходчиво объяснил ему причину, на что он доброжелательно улыбнулся и заявил, что, к сожалению, в то утро очень торопился и попросту забыл прихватить нас с собой. Было видно, что он искренне не понимает причины моего неудовольствия. Я же не понимал его непонимания. Как всегда, все поставил на место Ахмет. Он выслушал мою проникновенную речь, усмехнулся и изрек фразу, достойную быть процитированной:
— Чему удивляться? Мы ведь хозяева своего слова: хотим — даем, хотим — берем обратно.

Увы, но это правило широко распространено в Турции, начиная от бытового общения и кончая программой телевидения на неделю. Мне, привыкшему доверять информации, опубликованной в газете, первое время в Турции нелегко было свыкнуться с мыслью, что если в программе объявлен какой-нибудь фильм, это еще ничего не значит. Мало того, ничего не значит даже если этот фильм в течение недели постоянно рекламируют по тому же телеканалу. К примеру, фильм «Амадеус» я пытался посмотреть три раза, однако все попытки окончились неудачей. Усаживаясь поудобнее у экрана телевизора, я, вместо заявленной картины, обнаруживал нечто, даже отдаленно ее не напоминавшее. При этом никому и в голову не приходило сообщить об изменениях заранее или хотя бы извиниться за содеянное. Постепенно я привык и начал относиться к таким вещами философски.

Так же философски я стал относиться и к турецкой манере ездить.
На фирме мой начальник учил меня турецкой жизни. Как-то раз по дороге в Стамбул он указал мне на «мерседес» популярной модели, мирно и степенно ехавший впереди нас, и предложил понаблюдать за тем, что сейчас произойдет. Прибавил газу, и наша видавшая виды «девятка» вышла вперед, оставив позади гордость немецкого автомобилестроения. Результат не замедлил сказаться. Оскорбленный до глубины души турецкий автолюбитель мгновенно забыл о том, что ему некуда торопиться. Он налег на акселератор, и шикарный автомобиль, рванувшись изо всех своих лошадиных сил, в мгновение ока скрылся за горизонтом.

Так я впервые стал свидетелем симптомов лихачества местных водителей. Стоит турку выехать на проезжую часть на своем транспортном средстве, как в нем просыпается инстинкт джигита-кочевника, которого не останавливает даже не самое лучшее качество местных дорог.

Поразительно, но приведенные выше черты национального характера спокойно уживаются с высоким качеством работы: турецкие товары — во всяком случае многие — действительно на мировом уровне. (Другое дело, что наши «челноки», да и многие фирмы стараются закупать что подешевле, а за небольшие деньги и качество невысокое.) Славится страна своими строителями, причем строят они отменно и в Турции, и за рубежом. И водитель, привозящий бетон, не только не превышает установленной скорости, но и никогда не опаздывает.

Да уж если говорить о хороших свойствах турок, то здешний предприниматель ведет бизнес, ничуть не отличаясь от европейца или американца, разве что никогда не забудет предложить посетителю кофе или чай.

Но работая в Турции, успеваешь привыкнуть к этому, а вот все то, чем страна отличается от европейских стран (от других европейских стран, как не преминули бы подчеркнуть турки) бросается в глаза и надолго запоминается.

К примеру, в Европе, а тем более в Америке, быть некурящим становится делом доблести, геройства и славы.
Однажды, просматривая на досуге «Комсомольскую правду», натолкнулся на забавную статью, в которой шла речь о том, что в Стамбуле в определенных заведениях устраивается шоу: русские девушки сидят в креслах и курят сигарету за сигаретой, а богатые турки, не привыкшие к виду курящей женщины, приходят посмотреть на это чудо природы.

Я долго смеялся. Чтобы не заметить в Турции курящих женщин, нужно ходить с закрытыми глазами, стараться особенно не принюхиваться.

Как это ни прискорбно, но вредная привычка в условиях отсутствия каких-либо ограничений (курить здесь можно практически везде, включая междугородние автобусы) выросла до масштабов национального бедствия, и некурящему человеку в Турции живется нелегко.

Чем объяснить это повальное увлечение табаком? Мой друг Ахмет считал, что турецкие женщины курением подчеркивают свою эмансипированность, а мужчины смолят, как паровозы, спасаясь от стрессов. Может, это действительно так.

Государство пытается как-то повлиять на ситуацию. На телевидении запрещена реклама сигарет. Я слышал, даже готовится законопроект о запрещении курения в общественных местах, но слабо верю, что в стране курящих людей может выйти подобный документ. Это было бы противоестественно.

А что касается наших девушек, глотавших дым на виду у состоятельных турок, то я уверен, что и те, и другие собирались там совсем по другому поводу, о котором нетрудно догадаться и который не имеет к курению никакого отношения. Просто о нем забыли рассказать чистому душой корреспонденту «Комсомолки»...

Если кто-то кое-где...

Я помню, как мне, впервые приехавшему в Турцию несколько лет назад, в глаза сразу бросились две вещи: обилие колючей проволоки на оградах и полицейские с автоматами на каждом перекрестке. Вначале возникло ощущение, что я попал в этакое полицейское государство. Пожив гам, могу сказать, что это не так. Зато порядок в стране есть и поддерживается. Я не хочу сказать, что преступности в Турции нет вообще. Она, конечно, есть, и местная общественность, разумеется, выражает свою обеспокоенность. Однако, как говорит поэт Владимир Вишневский, на то она и общественность, чтобы выражать свою обеспокоенность.

Судите сами. Рэкета в нашем понимании среди самих турок нет, Отдельные случаи вымогательства погоды не делают. Женщины разгуливают по улицам, обвешанные золотом, как новогодние елки. Мужчины тоже не избегают украшений. Обувь здесь оставляют в подъезде перед входом в квартиру или на улице, у входа в мечеть. Здесь не снимают дворники с машин и запросто могут оставить ключи от квартиры на бензоколонке, чтобы ее служащие залили мазут для калорифера в отсутствие хозяина. Порой иностранцы здесь поражаются проявлениям честности, не характерной для более (или менее) развитых стран.

Знакомый бизнесмен как-то пригласил нас прогуляться по берегу Босфора. Мы взяли кое-чего перекусить в открытом ресторанчике и сели на лавочку у самой воды. Минут через десять к нам подошел хозяин заведения и протянул 50 тысяч лир, по тем временам — около семи долларов. Выяснилось, что наш бизнесмен, расплачиваясь, дал лишнее. Обнаружив это, хозяин стал нас искать, нашел в массе народа и вернул деньги, прежде чем сам клиент успел об этом вспомнить. Впрочем, говорят, раньше тут были нравы еще проще. Обронив на улице какую-нибудь вещь, вы могли прийти на следующий день в это место и наверняка обнаружили бы потерю в одной из окрестных лавочек.

Полиция в Турции всегда начеку и неплохо справляется со своими обязанностями, хотя здесь стоило бы отметить один немаловажный момент, во многом определяющий успех ее работы. Я имею в виду бескорыстную помощь населения. Большинство тяжких преступлений здесь раскрывают благодаря сигналам, поступившим от людей. Бдительные турецкие граждане не стесняются сообщить в полицию обо всем подозрительном, что заметили, и это дает возможность раскрыть, а главное, предотвратить массу преступлений.

Бывают, конечно, и перехлесты. В местной телевизионной юмористической передаче показали забавный сюжет на эту тему. Молодой человек знакомится с девушкой, ее поведение ему кажется подозрительным, и он, на всякий случай, решает донести на нее в полицию. Он идет к ближайшей телефонной будке, где уже стоит очередь. Кто уведомляет о неблагонадежности своей супруги, кто стучит на тещу, а кто-то даже признается в своих не совсем правильных мыслях. В конце концов молодой человек так и не успевает поговорить с полицией. Его арестовывают, поскольку девушка успевает настучать на него раньше. Смех смехом, но если серьезно, то помощь населения — великая сила, пренебрегать которой просто неразумно. Действует и еще один фактор.

Однажды мой земляк и сотрудник попал в Турции в крайне неприятную ситуацию. У него ограбили квартиру, унесли зарплату за несколько месяцев. Надежд на возвращение денег практически не было. Последним ударом по оптимизму было наше личное присутствие при работе местного эксперта-криминалиста, использовавшего методы, над которыми смеялся еще старик Холмс. Однако несмотря на неутешительные прогнозы, преступник был задержан, а большая часть денег возвращена.

Позже, обмывая это событие в ресторане с верхушкой местных правоохранительных органов, мы поли поинтересовались, как же им все-таки удалось найти преступника. Ответ нас немало удивил.
— Мы бросили на это дело все силы, — скромно заявил местный Жеглов. — Ведь если бы мы его не нашли, у вас, иностранцев, сложилось бы мнение, что в Турции одни бандиты, а полиция ничего не делает.
Вот так, не больше и не меньше. Патриотические соображения превыше всего.

Вообще, патриотизм в турецком характере тесно сочетается с такой давней традицией, как уважение к старшим. Под старшинством понимаются обычно как возраст, так и звание. Соблюдение субординации, нередко вызывает чинопочитание. Страх перед начальством пронизывает каждого турецкого чиновника. Помню, как однажды я был поражен, прочитав факс, направляемый менеджером среднего звена хозяину фирмы. Он начинался словами: «О великий и достойный уважения!» Правила субординации в Турции не изменяются снизу до самого верха властной пирамиды. К примеру, в городе Испарта, где родился нынешний президент страны Сулейман Демирель, которого в народе ласково зовут «отец», есть бульвар, носящий его имя.

Особое отношение в Турции к основателю республики и первому президенту страны Мустафе Кемалю Ататюрку. Его почитают так, как у нас в прежние времена почитали Ленина. Все соответствующие ритуалы настолько похожи, что нет смысла их перечислять. Единственное отличие состоит в том, что во время всех перипетий новейшей турецкой истории авторитет Ататюрка остался непоколебим. Однажды я спросил у Ахмета, как тот относится к Ататюрку.
— Я его уважаю, — последовал ответ. — Мустафа Кемаль был мужчина! Пил за троих, а уж каким был бабником!

Еще одна сторона турецкой пропаганды выражается в лозунгах, развешанных буквально на каждом шагу. К призывам беречь мать-природу или общественное достояние нам не привыкать, но и тут Турция порой являет просто поразительные образцы письменного чиновного творчества.

Однажды, ожидая автобуса на остановке и размышляя о том, где бы поблизости отыскать туалет, я заприметил небольшую мечеть им. сержанта Ахмета Кахведжиоглу, очевидно, героя местного значения, притулившуюся неподалеку. Я подошел поближе, чтобы оценить оперативную обстановку. Каково же было мое удивление, когда на стене храма я узрел металлическую табличку, гласившую дословно: «Джамийе ишейен — динсиздир!» — «Писающий на мечеть — безбожник!»
Я тогда здорово пожалел о том, что у меня не было с собой фотоаппарата.
Зато под табличкой нарисована была стрелка, показывавшая необходимое мне место.

Всенародная любовь

Как-то раз, будучи в провинциальном городе Люлебургазе, я вышел в шесть часов вечера за покупками. Погода стояла отменная, до вечера было еще далеко, и, по всем признакам, меня ожидала продуктивная прогулка. Однако, к своему огромному удивлению, я обнаружил большинство лавочек уже закрытыми, а остальные спешно закрывающимися. Я не сразу понял, чем вызвано столь нелогичное поведение торговцев, отличающихся здесь завидным трудовым энтузиазмом, однако вскоре все выяснилось. Попавшийся мне навстречу пожилой джентльмен объяснил, что причина кроется в приближении святая святых — международного футбольного матча.

Я хотел спросить еще что-то, но джентльмен очень торопился и предложил мне пойти с ним и увидеть все самому. Мы вошли в просторную кофейню как раз вовремя. Матч только-только начинался. Помещение было забито битком. В Турции не принято смотреть футбол дома в одиночестве. Плач детей и громыхание посуды на кухне не способствуют должному восприятию происходящего. Поэтому турки предпочитают смотреть футбол на стадионах, либо в кофейнях и пивных, где за стаканчиком чая или пива в хорошей компании можно в полной мере насладиться любимым зрелищем.

Позже я понял, что любовь турок к футболу поистине всенародна. Я пытался найти в Турции хотя бы одного человека, равнодушного к этому виду спорта, однако сделать это не удалось. Футбол здесь любят все. Любой разговор с турком, независимо от первоначальной темы, медленно, но верно переходит на футбол. Тут не пропускают ни одного матча и знают поименно всех игроков, в том числе давно покинувших большой спорт. Создается ощущение, что эта всеобщая любовь объединяет и сплачивает нацию крепче, чем призывы к патриотизму. Поражение в международном матче здесь сопоставимо с национальным трауром. Ну а что творится в случае победы — угадать не трудно.

Кстати, упомянутый выше матч завершился не то победой, не то ничьей, принесшей, тем не менее, желанное очко, необходимое для выхода в следующий круг чемпионата. Радости болельщиков не было границ. Дружные толпы людей вывалились из тесных кофеен. Они ходили по улицам, били в барабаны и распевали слегка заунывные победные песни. Все машины шли по городу с включенными звуковыми сигналами. Это продолжалось более получаса. Первый и последний раз я стал в Турции свидетелем по-настоящему всенародного праздника.

Культурная жизнь в Турции бьет ключом, но природная сентиментальность турок определяет генеральное направление творчества — мелодрамы. Весь турецкий кинематограф, за исключением нескольких военно-патриотических лент, состоит из бесконечной череды слезливых фильмов. Не уступает ему и эстрада, представленная исключительно песнями о несчастной любви. (Правда, у большинства народов песни о любви, как правило, грустны. Но у турок они не просто грустны — они вызывают слезы!) Причина этого явления загадочна. Знакомая переводчица-турчанка, дама прогрессивно настроенная, однажды высказала мнение, что правительство не заинтересовано в том, чтобы народ особенно веселился. Не знаю, соответствует ли это действительности, однако, так или иначе, но жалоб на певцов не поступает. Народ лучше знает, что ему нужно.

Турецкие газеты также не стоят в стороне от удовлетворения насущных потребностей населения. Здесь мелодрама приобретает форму светских сплетен, которым посвящены первые, цветные страницы практически всех турецких изданий. Вообще, сплетни играют в Турции огромную роль. Народ здесь чрезвычайно живо интересуется интимными подробностями из жизни сильных мира сего.

Вспоминается случай, когда на первой странице одной из ведущих газет я узрел статью, повествовавшую о том, что известный футболист появился в ночном клубе с новой любовницей. Я усмехнулся и отложил газету в сторону, чтобы просмотреть другие издания. Каково же было мое удивление, когда почти во всех остальных газетах я обнаружил заметки на ту же животрепещущую тему. В другой стране никто бы не обратил внимание на этот незначительный эпизод личной жизни спортсмена. Но только не в Турции. Кстати, этим дело не кончилось. Вечером в программе светской хроники журналисты уже брали интервью у влюбленной пары, интересуясь, давно ли они вместе и насколько у них это серьезно.

Обходительный местный сервис

Неотъемлемая черта национального характера турок — склонность к торговле. Работать с покупателем здесь умеют. Войдя в лавку, вы сразу же почувствуете внимание. Отечественного безразличия, не побежденного даже переходом к рынку, здесь не встретишь. Продавец поинтересуется, что вы хотели бы приобрести, и подберет нужный товар. Тут есть интересная деталь. Турецкий продавец никогда не скажет вам, что товара у него нет. Даже если необходимой вещи нет, он будет уверять, что она, конечно же, была, но кончилась буквально только что, и посоветует зайти завтра или попросит немного подождать, а сам пошлет мальчика в соседнюю лавку, где такой товар точно имеется.

Кстати, пока вы ждете, продавец обязательно заведет с вами задушевную беседу, поделится своим сокровенным желанием поехать в Россию и непременно угостит вас чаем или любым другим безалкогольным напитком по вашему выбору. При этом вы, конечно, понимаете, что вас угощают не от природной щедрости, а в расчете на вашу будущую покупку, однако, все равно очень приятно. Особенно по жаре. Напившись чаю и вдоволь наговорившись, вы почувствуете, что после всего этого покинуть магазин без покупки даже как-то неудобно... Что, собственно, и требовалось доказать.

Впрочем, турецкая торговля с ее комбинацией западного прагматизма и восточной хитрости — это всего лишь частный случай. Вся жизнь Турции показывает, что эта страна ушла от традиционного Востока, но пока не добралась до Запада. Так сказать, не совсем дошла до западного конца моста через Босфор. В этом ее особенность, и именно этим турки похожи на нас.