Сильный удар

Чтобы добиться славы, пришедшей к ней в одночасье, звезде тенниса Марии Шараповой понадобились годы труда. Как удержать эту славу?

В уединенной испанской деревушке земляной корт спекся под полуденным солнцем. Мальчики, занимающиеся в теннисной академии Equelitetennis, отрабатывают удары, стараясь сосредоточиться на теннисе, а не глазеть на звезду, тренирующуюся на соседнем корте. Мария Шарапова, высокая блондинка в футболке без рукавов и обтягивающих шортах, посылает мяч с такой силой, что его почти не видно.

 

 

18-летняя Шарапова, никому не известная всего год назад, равнодушна к своей известности, но сегодня она "та самая" в женском теннисе и одна из наиболее высокооплачиваемых спортсменок мира. Она зарабатывает на корте и за его пределами почти 20 млн долларов в год. Ее внезапная слава после победы на Уимблдоне в возрасте 17 лет сделала ее объектом желаний Nike, Canon, Colgate-Palmolive, Motorola и множества других компаний. Духи, названные ее именем, поступят в продажу осенью.

Это плоды 12 лет тренировок по шесть часов в день, постоянных разъездов и отказа от всего, что ассоциируется с нормальным детством. Однако теннисистка российского происхождения и ее команда – отец и менеджеры из IMG – считают, что они отвлекают ее от того, что действительно важно. Подписав после Уимблдона девять сделок, они закрылись для бизнеса, отвергнув миллионы долларов, предлагавшиеся за новые сделки, и ограничив ее работу на спонсоров тремя неделями в год. Шарапова учится заочно, и в ближайшее время не появится в колледже, у нее нет времени на друзей, вечеринки, церемонии вручения премий и прочие развлечения.

Это рискованно, поскольку слава теннисной звезды может оказаться быстротечной. Травма колена на следующем турнире может в мгновение ока положить конец ее карьере. Рынок может потерять к ней интерес с появлением перспективного новичка. Почему не ухватиться за каждый прелагаемый доллар? Анна Курникова, другая длинноногая блондинка, произвела фурор в 16 лет, но быстро увяла, не выиграв ни одного крупного турнира. Она, однако, превратила свою известность и сексуальность в миллионы долларов. Она перестала выступать на соревнованиях два года назад, когда ей был 21 год, но рынок до сих пор приносит ей больше 4 млн долларов в год.

Впрочем, в лагере Шараповой к истории Курниковой относятся как к предупреждению, считая ее талантливой спортсменкой, не реализовавшей свой потенциал, ни разу не поднявшейся выше 10-го места в мире. "Я играю в теннис, чтобы быть первой, а не десятой, – говорит Шарапова. – Если не хочешь быть первой в мире, не стоит и начинать". Впрочем, она понимает, что внешность не менее важна, чем победы. "Красота продается, – говорит она. – Я должна сознавать, что она тоже нужна людям. Я это понимаю. Я не собираюсь делать себя безобразной".

Мария Шарапова родилась в 1987 году в Сибири и через год переехала в Сочи. Она была единственным ребенком в зажиточной семье, которая могла платить за теннис. Ее отец, Юрий, работал в строительстве и дал ей в руки ракетку, когда она только научилась ходить. В шестилетнем возрасте в теннисной клинике в Москве она познакомилась с Мартиной Навратиловой, которая посоветовала начать тренироваться профессионально. Вскоре Юрий и Мария, оставив в России ее мать Елену, отправились в Америку, в теннисную мекку – Флориду. По словам Марии, она не помнит обсуждений переезда, помнит только, как они собирали чемоданы. Деньги на поездку одолжили бабушки и дедушки.

"Мои родители не были глупыми, – говорит она. – В России не лучшие условия для тенниса". Ее мать, которой не дали визу, воссоединилась с ними лишь через два года. Вскоре по прибытии во Флориду отец с дочерью пришли в прославленную теннисную академию Ника Боллетьери, воспитавшую таких звезд, как Андре Агасси, Моника Селеш и Пит Сампрас. Но тренеры решили, что она мала, и посоветовали Юрию прийти, когда она немного подрастет.

Наступили два трудных года. Мария не помнит подробностей, но говорит, что она занималась у разных тренеров, а отец находил способы оплачивать счета. "Вы никогда не получите от них прямого ответа, – говорит Макс Эйзенбад, куратор Марии в IMG, который общается с ней ежедневно. – Юрий называет это время выживанием. Они не забывают, какими были эти два года".

Когда Шараповы вернулись к Боллетьери в 1995 году, девятилетняя Мария была неуклюжей и худой, как макаронина, но более продвинутой, чем дети ее возраста. "В ней была наивная самонадеянность и уверенность в своем преимуществе", – вспоминает Боллетьери. В 1987 году он продал свое предприятие компании IMG, которая использует ее для извлечения выгоды и привлечения новых клиентов. Девять месяцев обучения стоят 46 тыс. долларов, в них включена плата за тренировки, проживание и питание. Марии предложили стипендию, покрывающую все расходы, что ставило ее в один ряд с девочками, которые были на 10 лет старше.

"У меня не было опыта ежедневного общения с другими детьми, – говорит Шарапова. – Я никогда не была нормальной школьницей, никогда не ходила в детский сад". Но она добавляет: "Трудно скучать о том, чего у тебя никогда не было".

Сначала ее тренировками руководила команда Боллетьери, а потом Роберт Лэнсдроп, работавший с Сампрасом. Но Боллетьери говорит: "Не заблуждайтесь, у нее только один тренер – Юрий Шарапов". (Отец отказывается от интервью, желая, чтобы дочь была в центре внимания.)

К 11 годам Шарапова подписала контракт с IMG. Эйзенбад и Гэвин Форбс, которые руководят теннисным отделом агентства, начали не спеша, заключив скромное соглашение с Nike, обеспечившее ее кроссовками и снаряжением, стремясь защитить ее от преувеличенных ожиданий. В возрасте 13 лет она выиграла чемпионат в возрастной группе моложе 16. Через два года стала самой молодой теннисисткой, вышедшей в финал открытого чемпионата Австралии среди юниоров. Но ее агенты по-прежнему отвергали сделки. "Речь шла не о деньгах, – говорит Эйзенбад. – Мы все чувствовали, что грядет что-то важное".

К 2003 году 16-летняя Шарапова выиграла первый турнир для взрослых в Японии. Через месяц она подписала первую сделку – годовой контракт на раскручивание NEC в Японии. К этому моменту IMG инвестировало в Шарапову около 500 млн долларов, почти ничего на этом не заработав. Эйзенбад записал ее на участие в малоизвестном телешоу Late Late Show на канале CBS. Агенты IMG начали говорить о своей клиентке, но от сделок отказывались. Они считали, что ей нужно еще три года, и в 19 лет она победит на крупном турнире "Большого шлема".

Но всего через год она выиграла Уимблдон. Телекамеры запечатлели, как ликующая теннисистка пытается дозвониться матери по мобильному телефону. Агент IMG Алан Зукер позвонил в компанию Motorola: телефон Шараповой не был Motorola, но мог бы быть. Через месяц Шарапова подписала контракт, который оценивается в 1 млн долларов в год, – первую за десятилетие сделку Motorola со знаменитостью.

На следующий день после Уимблдона Юрий Шарапов и два агента Марии склонились над календарем, определяя на ближайший год дни, когда она сможет работать на спонсоров, ограничив количество тремя неделями. После этого они подписали 10 новых контрактов. По оценкам, они приносят ей 15 млн долларов в год, но некоторые полагают, что сумма превышает 20 млн долларов.

Случаются отступления от графика. В мае Motorola устроила прием в честь 18-летия Шараповой в ночном клубе Манхэттена, где собралось 700 друзей, доброжелателей и папарацци. В таблоидах появились восхитительные фотографии, но она старается не обращать на это внимания. "Они просто не имеют смысла", – говорит Шарапова. Она отвергла предложения сфотографироваться на обложки журналов Maxim и FHM, но приняла предложение итальянского издания Vogue.

Она по-прежнему уделяет теннису шесть часов в день, месяцами бывает в разъездах, оставляя мало места для личных отношений. Но она утверждает, что теннис поглощает ее целиком. "Я всегда думала, что есть много других вещей, которыми я хотела бы заниматься", – говорит она. Возможно, это что-то, связанное с модой. "Сейчас теннис приносит мне деньги. Но это не вся моя жизнь".

Даже некоторые ее кураторы думают, что она уйдет в недалеком будущем. "Не думаю, что Мария будет играть в теннис и в 28 лет", – говорит Лэнсдорп.

Шарапова в полной мере сознает, что и дальше должна побеждать; по многим из контрактов она получает всю сумму, только если достигает определенных целей – снова выигрывает "Большой шлем" или занимает первую строчку в мировом рейтинге. В последние месяцы она застряла на втором месте. В мае, играя с травмой лодыжки, она выбыла из чемпионата Франции в четвертьфинале. Возможно, все ее успехи преходящи, соглашается она. Она экономно тратит деньги. В мае она совершила самую крупную покупку, заплатив 2,7 млн долларов за дом площадью 4,7 тыс. квадратных футов, где она будет жить с родителями.

"Я знаю, что деньги достаются трудно, а потерять их легко, – говорит она. – Мне всего 18 лет, и никто не знает, что может случиться. Я могу получить травму, и всему конец". Часто она просыпается неотдохнувшей и чувствует, что не хочет больше "видеть теннисный мяч". Это переутомление, говорит она, но знает, что может уйти, когда захочет. "За пределами корта мой отец живет своей жизнью, и он позволяет мне жить своей. Он понимает, что мне 18, и у меня другая жизнь", – говорит она. Но "он знает, что я под контролем. Я знаю, что я под контролем". Несомненно, ее кураторы надеются, что так и будет.

Статья о спорте получена: InoPressa.ru