Город за нейтральной зоной

Мэйн-стрит — главная улица Гибралтара, английской колонии на юге Пиренейского полуострова, — берет начало у морского порта и тянется вдоль побережья на север, к узкому песчаному перешейку. Там проходит граница с Испанией. Каждое утро английские солдаты открывают на своей стороне границы ворота, собранные из внушительных металлических прутьев. Однако такие же ворота на испанской стороне — через нейтральную зону — остаются закрытыми: пешеходы еще могут пересекать границу (точнее, уже могут: соответствующее решение было принято недавно), а вот для автомобилей пути нет. Установленное перед воротами символическое заграждение из красно-белых деревянных планок и колючей проволоки напоминает о том, что Испания вот уже четырнадцатый год продолжает блокаду Гибралтара.

 

 

Два испанских пограничника расположились на скамье у небольшого здания таможни. В руках у одного из них транзисторный радиоприемник, и он, по-видимому, никак не может решить, какую программу — испанскую или английскую — выбрать, чтобы побороть скуку. В сотне метров расхаживает английский полицейский в пробковом шлеме и голубой форменной рубашке с короткими рукавами. Его задача — следить за тем, чтобы автомашины, которые здесь почти не появляются, не останавливались у перехода через границу: согласно английской версии, он так никогда и не закрывался. Между пограничными постами на нейтральной полосе сквозь трещины в асфальте пробивается трава. В начале шестидесятых годов ежедневно через границу проезжали десятки автомашин, ее пересекали многочисленные туристы, а также двенадцать тысяч работавших в колонии жителей испанского города Ла-Линеа, примыкающего к нейтральной зоне с севера...

Гибралтар поражает прежде всего своими миниатюрными размерами и с моря виден весь, сразу. Кварталы его — шесть с половиной квадратных километров — расположились на западных и южных склонах скалы высотой 425 метров, сложенной из меловых пород. Тут нет широких магистралей, просторных площадей и высотных зданий. Узкие, обделенные светом переулки, мощенные брусчаткой, каменные лестницы, ведущие с террасы на террасу. У подножия скалы, над кипенью зелени, тоже теснятся черепичные крыши крошечных домиков.

Для сельского хозяйства или крупной индустрии в Гибралтаре места нет. Более половины территории занято военной базой. Отсюда чрезвычайно высокая плотность населения: более восьми тысяч человек на квадратный километр.

Хронически не хватает жилья. С 1954 года существует список очередников на получение квартир. Список ежегодно увеличивается на несколько сот человек. Новые земли под застройку приходится отвоевывать у моря, а это — так же как и строительство многоэтажных зданий на крутых склонах — требует огромных затрат. Рабочие, приезжающие из Марокко, живут в старых казармах. В старинных фортификационных сооружениях размещаются административные учреждения, средняя школа и тепловая электростанция. Пороховой склад превращен в ночной клуб.

Тишину узких гибралтарских улиц время от времени нарушает стук колес старомодных экипажей, украшенных разноцветными лентами и колокольчиками. Их пассажиры — главным образом туристы — совершают короткое путешествие по городу, знакомясь с его достопримечательностями и историей.

Гибралтар на протяжении многих столетий подвергался нашествиям чужеземцев: римлян, арабов, англосаксов. Старинная крепость, возведенная в XIII веке нашей эры на западном склоне, до сих пор хранит следы былых сражений и продолжительных осад. О тревожном прошлом напоминают артиллерийские орудия, так и стоящие со времен средневековья на вершине скалы. Отсюда, со смотровой площадки, открывается вид на Гибралтарский пролив, а в ясный день просматривается и африканский берег. По обеим сторонам пролива возвышаются островерхие горы — Геркулесовы столпы, как их называли в древности.

До начала XVIII века Гибралтаром владела Испания, но, потерпев поражение от англичан в войне за испанское наследство, была вынуждена уступить «Скалу» британской короне. (Слово в кавычках написано с большой буквы не случайно: англичане так до сих пор и называют Гибралтар — «Скала».) Великобритания превратила Гибралтар в мощную военно-морскую базу и сделала ее опорным пунктом колониальных захватов в Африке, Азии, на Ближнем и Среднем Востоке. Британской колонией Гибралтар остается и сегодня. Интерес Лондона к нему вполне понятен — это один из ключевых стратегических пунктов Средиземноморья. Там находится штаб командующего Гибралтарским военно-морским районом ВМС Великобритании и штаб командующего объединенными военно-морскими силами НАТО в районе Гибралтара.

На западном побережье размещается глубоководная гавань, где ежедневно бросают якоря десятки грузовых и пассажирских судов, обслуживание и ремонт которых — основное занятие тридцатитысячного населения колонии. В 1982 году верфи Гибралтара широко использовали для восстановления кораблей, поврежденных во время англоаргентинского вооруженного конфликта из-за Фолклендских (Мальвинских) островов. В недрах скалы ветвится сеть тоннелей и галерей, где размещены арсеналы, узел связи и центр слежения за передвижением судов в Гибралтарском проливе.

Английское правительство представляет в Гибралтаре губернатор, он же — начальник гарнизона колонии. Губернатор отвечает за внешнюю политику, оборону и внутреннюю безопасность, а также за «финансовую и экономическую стабильность» Гибралтара. Всеми остальными вопросами внутренней жизни ведает местный совет министров, возглавляемый Джошуа Хасаном. В 1969 году британский парламент утвердил действующую и поныне конституцию колонии. В преамбуле ее говорится, что население Гибралтара против его воли не может быть отдано под суверенитет другого государства. Принятый недавно в Великобритании закон предоставляет жителям Гибралтара право на получение английского гражданства.

...На Скале бытует поверье, согласно которому эта территория будет находиться под властью британской Корины, пока здравствуют здешние «коренные жители» — бесхвостые берберские макаки. В свое время премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, узнав, что обезьяны начинают вымирать, распорядился позаботиться о них. Английское командование учредило пост — он существует до сих пор — «офицера, отвечающего за обезьян». Сейчас макаки вне опасности, и, коли поверье справедливо, ничто не угрожает английскому присутствию в колонии. Однако испанцы вовсе не согласны с этим и все требовательнее выступают за пересмотр статуса Гибралтара, являющегося, по образному определению печати, «занозой в теле Испании». Как выразился один мадридский политический деятель, Гибралтар — единственная тема, по поводу которой испанским партиям так еще и не удалось крепко повздорить. Все политические силы страны едины в одном: Гибралтар — это испанская земля, и она должна вернуться под суверенитет Испании.

В свое время Испания закрыла границу с Гибралтаром и объявила о его блокаде. На пограничные ворота повесили замок, прекратилось телефонное, телеграфное и воздушное сообщение Испании с английской колонией. Испанцам запретили работать в Гибралтаре. В результате колония лишилась почти трети рабочей силы, а торговцы потеряли около шестисот тысяч потенциальных испанских покупателей — туристов, ежегодно посещавших Скалу. Был даже составлен список гибралтарцев, которым не разрешалось въезжать в Испанию, и запрещен заход английских судов в испанский порт Альхесирас, расположенный неподалеку от Гибралтара.

Притязания Испании на Гибралтар привели к неожиданному осложнению ее отношений с Марокко. По ту сторону Гибралтарского пролива, окруженные марокканской территорией, находятся испанские порты Сеута и Мелилья. Министерство иностранных дел Испании утверждает, правда, что испанские территории в Африке ни в коем случае нельзя сравнить с английской колонией на Пиренейском полуострове. Однако это не помешало Марокко решительно заявить о своих правах на эти два портовых города.

...В Гибралтаре к блокаде были готовы. Испанцев, работавших в доках, на строительстве и в сфере услуг, а также на уборке улиц, заменили марокканцами. Марокко стало и главным поставщиком свежих продуктов питания. Оттуда подвозят и пресную воду, когда в Гибралтаре иссякают запасы дождевой воды. Она хранится в огромных кавернах, куда поступает из водосборника площадью 15,5 гектара, сооруженного на крутом восточном склоне скалы.

Колония, острым клином врезавшаяся в англо-испанские отношения, в еще большей степени, чем прежде, стала ориентироваться на метрополию. Великобритания поставляет две трети импортных товаров. Школьная система и система оплаты государственных чиновников приведены в соответствие с английской. С Лондоном, удаленным от Гибралтара на две тысячи километров, после четырнадцатилетнего «осадного положения» налажены гораздо более тесные связи, чем с находящимся в двух километрах испанским городом Ла-Линеа, на котором блокада сказалась, пожалуй, сильнее, чем на колонии.

Город этот был основан более ста лет назад. В нем жили испанские рабочие, занятые на процветавших в то время судостроительных верфях колонии.
— Для Ла-Линеа последствия блокады Гибралтара катастрофические,— говорит мэр города Хуан Кармона.— Когда закрылись ворота, здесь стало невозможно жить. Нет туристов, нет промышленных или торговых предприятий. Деловая жизнь замерла. Резко возросла безработица. Сейчас в Ла-Линеа семь тысяч, или более трети всего трудоспособного населения, полностью безработных — рекордно высокий показатель даже для Андалузии, которая по уровню занятости находится на последнем месте среди провинций Испании...

Свидетельства четырнадцатилетнего запустения города — безлюдные пыльные улицы, витрины магазинов, заколоченные досками и листами фанеры, безработные, бесцельно собирающиеся группами или пытающиеся найти случайных туристов, которым за несколько песет можно показать через ограду Гибралтар...

Блокада не только «отодвинула» Скалу от материка, но и пробудила среди гибралтарцев сознание «национальной» самобытности. Местные жители с воодушевлением объясняли мне, что они не испанцы и не англичане, а совершенно своеобразная средиземноморская народность с присущими ей генуэзскими, мальтийскими, португальскими, испанскими и английскими чертами. Большинство гибралтарцев с младенчества говорят на двух языках. Общаясь друг с другом, они то и дело перескакивают с английского на испанский и с испанского на английский. Признаком хорошего тона считается иметь английское имя и испанскую фамилию или наоборот. Например: Джордж Родригес, Ричард Катания или Хуан Смит, Педро Браун...

— Хуже всего — психологические, социальные и культурные последствия блокады, — рассказывает руководитель местной оппозиционной демократической партии Питер Айсола. — Тысячи семей были разлучены со своими родственниками, проживающими в Испании. Блокада имела особенно тяжелые последствия для молодежи. Юноши и девушки, лишенные возможности продолжать образование или работать, считают, что у них нет перспектив на будущее. Культурная жизнь тоже обеднела: гастроли испанских артистов прекратились, а приглашение английских театральных трупп обходится слишком дорого...

Вот уже много лет Мадрид и Лондон ведут переговоры о Гибралтаре, однако по-прежнему Испания и Великобритания отказываются решать вопрос на основе принятой в 1969 году резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, которая рекомендовала им содействовать ликвидации колониального режима Гибралтара и его демилитаризации.

Новый существенный элемент в гибралтарскую проблему вносит вступление Испании в организацию Североатлантического договора. На сессии совета НАТО в 1981 году в Брюсселе был подписан протокол о приеме страны в этот агрессивный блок. После его ратификации парламентами государств — участников НАТО Испания в мае прошлого года стала полноправным членом организации.

Этот шаг, утверждает западная печать, приблизит урегулирование старейшего в Европе дипломатического спора. Сейчас, после многолетней перебранки, Испания и Великобритания, пытаясь прийти к компромиссу относительно будущего Скалы, планируют рассмотреть возможности совместного использования военно-морской базы и аэродрома в Гибралтаре, а также контроля над Гибралтарским проливом. Согласно этому плану база должна остаться в руках Лондона, а контроль над зоной Гибралтарского пролива будет осуществлять Мадрид. Если такое произойдет, это будет означать, что английский командующий Гибралтарским районом, который в настоящее время подчиняется главнокомандующему объединенных вооруженных сил НАТО в Южной Европе и штабу НАТО в Неаполе, должен будет согласовывать свои действия и, возможно, отчитываться перед новым командованием НАТО в Испании. Его штаб-квартира, как ожидается, разместится на испанской территории в Картахене или Кадисе.

Недавно правительство Испании решило, в порядке исключения, открыть для пешеходов границу с Гибралтаром. Этот шаг Мадрид рассматривает как жест доброй воли, призванный способствовать успеху переговоров с Англией.
Особое беспокойство населения вызывает повышенный интерес, который проявляет к Гибралтару Вашингтон. Он стремится превратить Скалу в крупную американскую военную базу.

По сообщениям иностранной печати, наряду с поставками самой современной военной техники, в том числе самолетов Р-16, Пентагон добивается сейчас от Лондона и Мадрида согласия на предоставление этой территории нового статуса, который гарантировал бы ее независимость как от Великобритании, так и от Испании в случае возникновения так называемой «конфликтной ситуации». Американские стратеги хотят добиться для себя особых прав на Гибралтар. В частности, Пентагон не прочь превратить Скалу в перевалочный пункт для переброски частей, входящих в состав «сил быстрого развертывания», которые Соединенные Штаты планируют использовать на Ближнем Востоке, в районе Персидского залива или на севере Африки.

Будущее Гибралтара отнюдь не безразлично и средиземноморским странам. Эти государства обеспокоены наращиванием американского военного присутствия в регионе. Тревога вполне понятна, если учесть, что американским самолетам, дислоцированным в Гибралтаре, понадобится лишь несколько минут, чтобы достичь Алжира, Ливии или Туниса...
— Дальнейшая милитаризация колонии, и без того уже переполненной современными видами оружия, — заявил один из руководителей партии за автономию Гибралтара, Симон Алонсо, — приведет лишь к усилению военной напряженности в этом районе, росту угрозы безопасности соседних государств.